Кафедра русской истории Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, продолжая традиции, заложенные В.И. Старцевым, с 2007 г. ежегодно проводит научные конференции, посвящённые революции 1917 г. По их итогам под редакцией председателя оргкомитета конференции, доктора исторических наук, профессора А.Б. Николаева регулярно выходит сборник научных статей «Революция 1917 года в России: новые подходы и взгляды». Очередной его выпуск вышел в год столетия революции.

Открывает сборник статья А.Г. Румянцева, посвящённая загадке «пулемётов Протопопова» – легенде о том, что последний царский министр внутренних дел разместил на крышах и чердаках Петрограда тысячу пулемётов, которые должны были расстреливать народ¹. Чтобы разобраться в этом вопросе, Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства 7 апреля 1917 г. поручила прокурору Петроградской судебной палаты собрать сведения о стрельбе с крыш из пулемётов и ружей в дни Февральской революции. Под руководством члена комиссии В.О. Южвика-Компанейца были собраны два тома дела «о противозаконных действиях высших должностных лиц в борьбе с февральской революцией и использованием полицией пулемётов». Оно содержит копии протоколов допросов должностных лиц царского МВД, а также показания очевидцев. В настоящее время эти документы находятся в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга². Из них автор в своей работе использовал протокол допроса бывшего полицмейстера 4-го отделения генерал-майора В.Ф. Галле, который обвинялся в обучении полицейских стрельбе из пулемётов. Из документа следует, что Галле категорически отрицал использование пулемётов петроградской полицией. Никаких доказательств его участия в обучении полицейских умению обращаться с этим видом оружия обнаружено не было, и Галле отпустили на свободу. Таким образом, делает вывод автор, обучение полицейских стрельбе из пулемётов «являлось, по-видимому, лишь слухом»³.

Тем не менее с крыш Петрограда в дни революции всё-таки кто-то стрелял. Так, из записей учёного-правоведа, известного деятеля Союза русского народа Б.В. Никольского, с которыми знакомит читателей Д.И. Стогов, следует, что пулемётный огонь с крыш 27–28 февраля 1917 г. вели некие неизвестные лица («тревожит и смущает меня повсеместная пальба по толпе и солдатам из пулемётов: кому и зачем это нужно?»⁴).

Общеизвестно, что решающее значение в победе революции сыграл переход на сторону противников самодержавия войск Петроградского гарнизона. Большинство историков описывает это событие как стихийный солдатский бунт. Однако есть авторы, которые считают, что свою роль в успехе революции сыграл заговор среди петроградского офицерства. К.А. Тарасов, задавшись целью ответить на вопрос о «движущей силе» революции в военной среде, мобилизовал весь известный на сегодня комплекс источников по данному вопросу⁵. Он проследил последовательность перехода на сторону Государственной думы всех воинских частей, отметив, что запасные батальоны Преображенского и Семеновского полков, а также 1-й пехотный запасной полк прибыли в распоряжение Думы вместе с командирами и офицерами.

Несколько статей сборника посвящены политическим и социальным процессам в армии и на флоте после Февраля. Их авторы исследуют конфликты офицеров с подчинёнными⁶, феномен «солдатской коммерции»⁷, создание и функционирование судовых комитетов⁸, отношение к революции российских военных в Финляндии⁹.

А.Б. Николаев посвятил статью гибели двух высокопоставленных военных – генерала от артиллерии сенатора А.В. Чарторийского и начальника военно-лечебных заведений генерала Г.Э. Штакельберга, которые были убиты и обезглавлены революционными солдатами и матросами 1 марта 1917 г. По мнению автора, «эти убийства известных великому князю Михаилу Александровичу людей тоже сыграли свою роль, когда 3 марта 1917 г. он решился отказаться от восприятия верховной власти»¹⁰.

Предметом исследования М.А. Златиной стало отражение событий Февраля в русскоязычной еврейской прессе. В качестве источника привлечены еженедельник социалистической направленности «Новый путь», сионистская газета «Еврейская жизнь» и «Еврейская неделя» – печатный орган близкой к кадетам Еврейской народной группы. Автор обращает внимание на то, что последняя явно симпатизировала Временному правительству, в то время как сионисты, лояльно относясь к новой власти, считали необходимым поддерживать и «давление на него со стороны Совета рабочих депутатов»¹¹.

А.А. Иванов, автор получившей высокую оценку научной общественности биографии В.М. Пуришкевича¹², посвятил статью анализу высказываний современников о личности этого деятеля, относящихся к периоду после Февральской революции¹³.

В работе А.М. Захарова всестороннему анализу подвергнуто отношение Временного правительства к созданию польских воинских формирований¹⁴. Любопытные зарисовки повседневности Петрограда и Москвы имеются в статьях А.Б. Николаева¹⁵ и А.В. Соколова¹⁶. Обстоятельный разбор вопроса о составе и времени существования комиссий, созданных советскими органами для расследования событий в Петрограде 3–5 июля 1917 г., содержится в исследовании Е.М. Лавровой¹⁷. Она же опубликовала в сборнике статью, посвящённую одной из наиболее дискуссионных проблем революции – вопросу о германской финансовой помощи большевикам, в которой анализирует вопрос о деньгах, переданных большевистской партии швейцарским социал-демократом К. Моором. Документы об этом, датированные 1925 г., были напечатаны в журнале «Отечественная история» в 1993 г. В них высокопоставленные партийные работники признавали, что заграничное бюро ЦК РСДРП(б) в лице Воровского, Ганецкого и Радека с ведома Ленина взяло в долг у Моора 32 837 долларов. Впоследствии заимодавец потребовал возвращения денег, и большевистское руководство их вернуло¹⁸.

В литературе Моор отождествляется с немецким агентом под псевдонимом «Байер», соответственно большинство исследователей считает, что эти деньги были выделены правительством Германии. С ними не согласна С.С. Попова, полагающая, что источник указанных средств «не немецкий, а ссуда, предоставленная Моором из полученного им наследства матери»¹⁹. По мнению Лавровой, этот вопрос «не имеет принципиального значения: в любом случае Моор передавал большевикам деньги с ведома и одобрения германских властей»²⁰. Исследовательница публикует документы из фонда ЦК РСДРП(б) в РГАСПИ, позволяющие установить дополнительные подробности сотрудничества большевиков с Моором. На их основе она высказывает предположение, что основную часть денег большевики получили уже после октябрьского переворота. Использовать эти средства члены Заграничного бюро ЦК РСДРП «предполагали на покрытие расходов на издательскую деятельность за границей, а также для финансовой поддержки “левых” циммервальдистских групп в Европе, в том числе в Германии, и для организации конференции “левых” циммервальдистов»²¹.

В заключение следует отметить, что содержание рецензируемого сборника полностью соответствует его названию, поскольку для представленных в нём статей действительно характерные новые подходы к изучению дискуссионных проблем истории 1917 г.