Везде
«All Novgorod»: on the problem of the origin and content of the concept
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
«All Novgorod»: on the problem of the origin and content of the concept
Annotation
PII
S086956870010771-9-1
DOI
10.31857/S086956870010771-9
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Pavel Lukin 
ORCID: 0000-0003-1439-0815
Affiliation: Institute of Russian History, RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 4
Pages
56-63
Abstract

       

Received
11.06.2020
Date of publication
07.09.2020
Number of purchasers
25
Views
1882
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
Additional services for the issue
Services benefits
920 RUB / 16.0 SU
Additional services for all issues for 2020
Services benefits
4224 RUB / 84.0 SU
1 В недавней работе я рассматривал историю обозначения «Великий Новгород», сделав вывод о том, что его смысл отнюдь не был однозначным. Постепенно это понятие приобрело три значения: название города; название всего политического образования (Новгородской республики); обозначение «политического народа», т.е. полноправных новгородцев1. Ещё раньше в новгородских источниках появилось другое словосочетание – «весь Новгород», которое почти не становилось объектом специального изучения и, видимо, воспринималось учёными как нечто интуитивно вполне понятное.
1. Лукин П.В. «Великий Новгород» // Slověne. International Journal of Slavic Studies. Vol. 7. 2018. № 2. C. 383–413.
2 Ранее мне приходилось отмечать, что такие выражения как «весь Новгород» и «все новгородцы» могли применяться в источниках для обозначения «политического народа» Новгорода, т.е. коллективного политико-юридического субъекта, в который входили полноправные горожане, и высказывать предположение о том, что они сыграли значительную роль в формировании новгородской политической идентичности2. Хотелось бы теперь рассмотреть историю понятия «весь Новгород» и предложить развёрнутую аргументацию моей концепции.
2. Лукин П.В. Обозначение «весь Новгород» и формирование новгородского «воображаемого сообщества» // Восточная Европа в древности и Средневековье. Античные и средневековые общности. XXIX Чтения памяти чл.-корр. АН СССР В.Т. Пашуто. Москва, 19–21 апреля 2017 г. Материалы конференции. М., 2017. С. 137–143.
3 Не так давно на обозначение «весь Новгород» обратила внимание О.В. Севастьянова, и, справедливо отметив, что в летописании оно впервые появилось в конце ΧΙΙ в., увидела в нём отражение покорности новгородцев владимирскому князю Всеволоду Большое Гнездо3. По мнению Севастьяновой, формула «весь Новгород» возникла «во время усиления владимирского князя Всеволода» и представляла собой «ссылку на крестоцелование всех новгородцев, находящихся “под рукой” князя», обозначая «всех присягнувших ему новгородцев»4. Появление формулы в новгородской летописи «в контексте сообщений прокняжеской направленности» исследовательница связывает с поставлением новгородского владыки Мартирия, который, как она отмечает, был союзником князя Ярослава Владимировича. Лишь позднее, во второй половине XIII в., «весь Новгород» начинает символизировать единство новгородской общности5. Выводы Севастьяновой вызывают определённые возражения, а её выводы, несмотря на ряд верных наблюдений, могут быть дополнены.
3. Sevastyanova O. In Quest of the Key Democratic Institution of Medieval Rus’: Was the Veche an Institution that Represented Novgorod as a City and a Republic // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. N.F. Bd. 58. 2010. H. 1. S. 15–16; Севастьянова О.В. Древний Новгород. Новгородско-княжеские отношения в XII – первой половине XV в. М.; СПб., 2011. C. 87–89.

4. Севастьянова О.В. Древний Новгород… С. 88–89.

5. Sevastyanova O. In Quest of the Key… Р. 15–16; Севастьянова О.В. Древний Новгород… С. 87–88.
4 Самое раннее летописное упоминание «всего Новгорода», если иметь в виду только ранние летописи (в позднейших, даже при сохранении в них ранних текстов, могли быть очень поздние поновления и исправления) содержится в Новгородской первой летописи (НПЛ) под 1194 г.6 После неудачного похода на Югру «печяловахуся въ Новегородѣ князь и владыка и вьсь Новгородъ»7. Бросающаяся в глаза современному читателю тавтология – «весь Новгород» печалится в Новгороде – на самом деле только проясняет смысл выражения: «весь Новгород» – это люди, живущие в городе Новгороде (обозначение топонима) и возглавляемые князем и архиепископом. Следующее упоминание в НПЛ датируется 1199 г. и связано с избранием епископа Митрофана. Когда он был «введён» в епископию, «всь Новъгородъ, шьдъше, съ честью посадиша и»8. Совершенно очевидно, что «весь Новгород» здесь – это люди («Новгород» координируется с множественным числом, т.е. «Новгород» в данном случае – это «они»), причём люди, имеющие отношение к принятию важнейшего решения, связанного с возведением на кафедру вновь поставленного владыки. В той же летописной статье (но это событие уже 1200 г.) «весь Новгород» появляется ещё раз: «Приде же князь Святослав въ Новъгородъ, сынъ Всеволожь, вънукъ Гюргевъ… и посадиша и на столѣ въ святѣи Софии, и обрадовася вьсь Новъгородъ»9. Впоследствии «весь Новгород» и «все новгородцы» в НПЛ упоминаются неоднократно10.
6. Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 241–242.

7. ПСРЛ. М., 2000. Т. III. C. 41.

8. Там же. C. 44.

9. Там же. С. 44–45.

10. Там же. C. 52, 61, 65, 70.
5 Пожалуй, наиболее интересно известие под 1270 г., где сами новгородцы называют себя «всем Новгородом». Угрожая князю Ярославу Ярославичу, они через посла заявляют ему: «Княже, поѣди проче, не хотимъ тебе; али идемъ всь Новъгородъ прогонитъ тебе»11. «Весь Новгород» – это люди, причём такие, которые принимают участие в вече (оно упомянуто в летописной статье выше) и обладают правом и возможностью изгнать князя, т.е. это полноправные новгородцы, новгородский политический коллектив в целом.
11. Там же. C. 88.
6 Имеется также единичное упоминание «всего Новгорода» в Лаврентьевской летописи (Лавр.), относящееся к самому концу XII столетия (1199/1200 г.): «придоша Новгородци лѣпшиѣ мужи, Мирошьчина чадь, к великому князю Всеволоду с поклономъ и с молбою всего Новагорода»12. Новгородцы просили, если верить летописи, себе на княжение сына владимирского князя Всеволода Большое Гнездо, прошение было удовлетворено, и в Новгород отправился упомянутый выше Святослав Всеволодич.
12. Там же. Т. I. М., 1997. Стб. 415. В Радзивиловской и Академической летописях (далее соответственно: Радз. и Ак.) фраза с упоминанием «всего Новгорода» (как и упоминание Мирошкиной чади) отсутствует (Там же, варианты. Примеч. 18, 19; ПСРЛ. Т. XXXVIII. Л., 1989. C. 160), однако в Летописце Переяславля Суздальского (ЛПС) они читаются (ПСРЛ. Т. XLI. М., 1995. C. 123), так что речь идёт, очевидно, о позднейших сокращениях, тем более что Радз. и Ак. восходят к общему протографу, имеющему признаки позднего происхождения (К[лосс] Б.М. Радзивилловская летопись // Письменные памятники истории Древней Руси. Летописи. Повести. Хождения. Поучения. Жития. Послания: Аннотированный каталог-справочник. СПб., 2003. С. 29). О соотношении Радз., Ак. и ЛПС см. также: Лурье Я.С. Летопись Радзивиловская // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. I (XI – первая половина XIV в.). Л., 1987. С. 248–251.
7 Отсутствие в более ранних сегментах летописей, в том числе в НПЛ, обозначения «весь Новгород» не получается объяснять чисто стилистическими вкусами их составителей, так как подобные обозначения там встречаются, но применяются не к Новгороду и новгородцам или в совершенно ином значении. Неоднократно встречается обозначение «вся Русская земля» в значении или чисто территориальном, или характеризующим воинов, собранных с этой территории13, также «вся Чудская земля»14. Упоминаются и «вся Новгородская земля», «вся область Новгородская»: «Святославъ Олговиць съвъкупи всю землю Новгородьскую», или «на осень ходи Святопълъкъ съ всѣю областию Новъгородьскою»15. Здесь также имеется в виду территория Новгородской земли или её население, которое мобилизуется князем (ср. также в Ипатьевской летописи (Ип.) «со всимъ полкомъ Новгородьцким»)16.
13. ПСРЛ. Т. III. C. 23, 27, 33.

14. Там же. C. 35, в том же значении.

15. Там же. C. 23, 27.

16. Там же. Т. II. М., 1998. Стб. 618.
8 Ближе всего в содержательном плане ко «всему Новгороду» обозначение «весь город» (о новгородцах): «высушася всь городъ къ Сильнищю»17 и самое близкое: «събрася всь град людии, изволиша собе епископь поставити мужа богомь избрана Аркадия; и шьдъше всь народъ, пояша и из манастыря от святыя Богородиця»18. Речь идёт об участии новгородцев в избрании епископа, но употребляются более абстрактные выражения («весь град», «весь народ»), а не «весь Новгород» или «все новгородцы». Нечто похожее на «всех новгородцев» (но не на «весь Новгород») есть только в Ип., где под 1179/80 г. говорится о согласии «всех мужей новгородских» идти с князем Мстиславом Ростиславичем в поход на чудь19. Любопытно также, что в сообщении той же летописи о смерти этого князя, где можно было бы ожидать появления «всего Новгорода» или «всех новгородцев», используются более абстрактные выражения («вся земля», «все множество»): «И плакашася по немь вся земля Новъгородьская, наипаче же плакахуся по немь лѣпшии мужи Новгородьстѣи… И тако плакавъшеся над нимъ все множьство Новгородьское: и силнии, и худии, и нищии, и убозѣи, и черноризьсцѣ»20. В качестве примера тут можно привести также фразу из известия НПЛ под 1151/52 г. о прибытии в Новгород епископа Нифонта: «ради быша людье Новѣгородѣ»21. Выше мы видели, что в этой ситуации вполне могло быть использовано выражение «весь Новгород». Принципиальная разница между такими выражениями заключается в том, что первые акцентируют специфику Новгорода и равенство лиц, входящих в его «политический народ», вторые же применимы к любой древнерусской земле и/или могут быть трактованы как относящиеся только к определённой группе населения22.
17. Там же. Т. III. C. 25.

18. Там же. С. 29–30.

19. Там же. Т. II. Стб. 608.

20. Там же. Стб. 609–610.

21. Там же. Т. III. C. 28.

22. Лукин П.В. Вече. Социальный состав // Горский А.А., Кучкин В.А., Лукин П.В., Стефанович П.С. Древняя Русь. Очерки политического и социального строя. М., 2008. С. 73–77.
9 Близкое по содержанию к «всему Новгороду» выражение «все новгородцы» встречается и ранее 1180–1190-х гг. (в НПЛ – уже в первой же частично сохранившейся статье, в рассказе об одаривании Ярославом Мудрым поддержавших его новгородцев)23, но не для обозначения новгородского политического коллектива, принимающего решения. В этом – политическом – значении словосочетание «все новгородцы» впервые встречается в летописи под 1208/09 г.24 в известии о вокняжении в Новгороде Мстислава Мстиславича, и вложено оно в уста князя. Придя в Торжок, Мстислав посылает в Новгород весть: «Кланяяся святѣи Софии и гробу отця моего и всѣмъ новгородьцемъ; пришьлъ есмь къ вамъ, слышавъ насилье от князь, и жаль ми своея отцины»25. «Все новгородцы», означая явно то же самое, что «весь Новгород» в приведённых выше примерах (политический коллектив), фигурируют в другом контексте. Это словосочетание отнюдь не указывает на то, что новгородцы находятся «под контролем князя»26, а, напротив, подчёркивает как «правильные» равноправные их отношения с князем и в известной степени противопоставляет их «неправильным» отношениям с князьями-предшественниками Мстислава, применявшими «насилье» ко «всем новгородцам». Если же прав А.А. Гиппиус, и данная статья НПЛ, как и рассмотренная выше (где речь идёт о событиях 1199–1200 гг.), принадлежит летописцу архиепископа Митрофана27, становится ясным, что мы имеем дело не с эволюцией самого значения выражения «весь Новгород» («все новгородцы»), а с использованием его в разных контекстах. Когда летописцу нужно было подчеркнуть, что новгородский «политический народ» поддерживает князя, он писал, что это была воля «всех», если он хотел осудить князей, он акцентировал внимание опять-таки на том, что эти князья творили насилие в отношении «всех новгородцев». Здесь, разумеется, ощущается значительный элемент политической риторики: понятно, что ни ставленники Всеволода Большое Гнездо не могли бы сидеть в Новгороде, раздражая своим «насилием» «всех» новгородцев, ни Мстислав не мог бы овладеть городом, а потом утвердиться в нём, если бы и ранее у него там не было своей «группы поддержки». Но появление такой риторики представляет, как мы увидим ниже, определённый и весьма важный этап на пути развития новгородской коллективной политической идентичности. Кроме того, «весь Новгород» фигурирует не только в нарративных источниках.
23. ПСРЛ. Т. III. С. 15.

24. О дате см.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. С. 255–256.

25. ПСРЛ. Т. III. C. 51.

26. Sevastyanova O. In Quest of the Key… P. 16.

27. Гиппиус А.А. Новгородская владычная летопись XII–XIV вв. и её авторы (История и структура текста в лингвистическом освещении // Лингвистическое источниковедение и история русского языка 2004–2005. М., 2006. С. 215.
10 В «Церковном уставе Всеволода» также упоминается «весь Новгород». Согласно Уставу, «мѣрила тор’говаа» и прочее даются «святѣи Софии, и епископу, и старостѣ иваньскому, и всему Новугороду»28. Данный фрагмент Устава относится к той его части, которая, как показал Б.Н. Флоря, скорее всего, датируется началом правления в Новгороде князя Ярослава Владимировича, свояка Всеволода Большое Гнездо (предположительно 1182 г.)29. Если это так, то именно это упоминание «всего Новгорода» в источниках оказывается самым ранним, а не летописные. И это позволяет говорить, что уже в указанное время рассматриваемое словосочетание было не просто красивой риторической фигурой, но имело достаточно определённое содержание, обозначая новгородский политический коллектив, обладающий конкретными полномочиями (в данном случае, правом на контроль над торговыми мерами и весами).
28. Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. М., 1976. С. 155.

29. Флоря Б.Н. К изучению церковного устава Всеволода // Россия в Средние века и Новое время. Сборник статей к 70-летию чл.-корр. РАН Л.В. Милова. М., 1999. С. 83–96.
11 Среди грамот обозначение «весь Новгород» впервые упоминается в договоре и проектах договоров Новгорода с вышеупомянутым Ярославом Ярославичем 1264 и 1268 гг.30 и быстро становится частью стандартного формуляра: «[Благосл]овлен[и]е от владыкы, поклонъ от по[са]д[ни]ка [Ми]хаила и от [т]ысяцьскаго Кондрата, и [от] вс[е]хъ соцьскыхъ, и [от] всехъ старѣишихъ, и от всего Новагорода къ князю Ярославу»31. Но более ранние новгородские договорные грамоты не сохранились. Однако ещё раньше, в договоре Новгорода с Готским берегом и немецкими городами 1191–1192 гг., появляется выражение «все новгородцы» – на том же месте, которое впоследствии будет занимать также «весь Новгород»: «Се язъ князь Ярославъ Володимѣричь, сгадавъ с посадникомь с Мирошкою, и с тысяцкымъ Яковомь, и съ всѣми новгородъци, потвердихомъ мира старого»32. В то же время в более ранней новгородской жалованной грамоте 1134 г. (князя Изяслава Мстиславича Пантелеймонову монастырю) этих выражений нет; хотя «место» для них имеется, но оно занято просто «Новгородом»: «Се яз, князь великии Изеслав Мъстиславич, по благословению епискупа Нифонта, испрошал есмъ у Новагорода святому Пантелѣмону землю»33.
30. О датировке первого документа см.: Янин В.Л. Новгородские акты XII–XV вв. Хронологический комментарий. М., 1991. С. 142–145.

31. Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. С. 9, 10, 12, 13.

32. Там же. № 28. С. 55. О датировке см.: Янин В.Л. Новгородские акты… С. 81.

33. Корецкий В.И. Новый список грамоты великого князя Изяслава Мстиславича новгородскому Пантелеймонову монастырю // Исторический архив. 1955. № 5. С. 204.
12 «Весь Новгород» в грамотах XIII в. вместе с посадником, тысяцким, «всеми старейшими» и «всеми меньшими» «кланяется» князю и явно может включать в себя этих лиц и эти категории населения, и «всему Новгороду» князь целует крест. Такое словоупотребление сохраняется и в XIV в. В проекте договора Новгорода с князем Михаилом Ярославичем 1305–1307 гг. читаем: «Благословление от владыкы, поклонъ от посадника Георгия, и от тысячкого Андрѣяна, и от всѣхъ старѣишихъ, и от всѣхъ мьншихъ, и от всего Новагорода господину князю Михаилу Ярославицю». Ниже говорится о том, что князь должен целовать крест «къ всему Новугороду»34. «Весь Новгород» вновь предстаёт коллективом, включающим в себя новгородских должностных лиц и всё полноправное население, состоящее из «старейших» и «меньших».
34. Грамоты Великого Новгорода и Пскова. № 7. С. 16–17.
13 В иноязычных документах данные понятия появляются только со второй половины XIII в., но более ранних подобных текстов и нет. Так, в договоре Ярослава Ярославича с Любеком и Готландом 1269 г. фигурируют «все новгородцы»: «Я, князь Ярослав, сын князя Ярослава, обдумал с посадником Павшей, с тысяцким господином Ратибором, и со старостами, и со всеми новгородцами» (mit al dhen Nogarderen, в «Грамотах Великого Новгорода и Пскова» переведено ошибочно: “со всем Новгородом”)35. В рамках стандартного формуляра выражения «все новгородцы» и «весь Новгород» используются альтернативно, ярким подтверждением чего является то обстоятельство, что, в случае если документ сохранился в двух вариантах, русском и средненижненемецком, в одном может стоять одно выражение, в другом – другое. Например, intitulatio в послании Новгорода Любеку 1371 г. в русском и средненижненемецком вариантах выглядит по-разному: «от великого князя намѣстъника Ондрѣя, от посадника Ивана, от тысяцкого Олисѣя и от всего Новагорода» и «Van des groten koninghes namestnicken Andree, vnde van dem borchgreuen Ywanen, vnde van dem hertoghen Olycee, vnde van den menen Nowerde[r]s (“от всех новгородцев”)»36. Становится очевидным, что между этими обозначениями не было существенной разницы.
35. Там же. № 31. С. 58.

36. Там же. № 44. С. 79; РГАДА, ф. 1490, оп. 1, д. 25, л. 1.
14 Данные обозначения проникают и в документацию немецких торговых городов. В 1292 г. новгородские послы во главе с тысяцким сообщают немцам, что должны будут доложить о результатах переговоров «господину князю и всем новгородцам» (domino regi et communibus Nogardensibus)37. Известны два экземпляра «печати всего Новгорода», привешенные к договорной грамоте Новгорода с Готским берегом, Любеком и немецкими городами 1262–1263 гг.38, свидетельствующие, что это обозначение приобрело официальный характер.
37. Лукин П.В. Новгородское вече. М., 2018. Приложение 1. С. 540.

38. Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси. Т. II. Новгородские печати XIII–XV в. М., 1970. С. 125.
15 Выясняется, что не только «все новгородцы» (что очевидно), но и «весь Новгород» – это люди, выступающие в качестве коллективного политико-юридического субъекта, полноправные новгородские горожане. Эти выражения для обозначения новгородского политического коллектива стали использоваться в новгородских источниках в 1180–1190-х гг. Ранее выражение «весь Новгород», по-видимому, не применялось вовсе, а выражение «все новгородцы» не использовалось для обозначения «политического народа» и бытовало только в самом общем значении. Далее они становятся неотъемлемой частью новгородского «политического языка» и одним из важнейших средств конструирования коллективной политической идентичности новгородцев, в том числе и на официальном уровне. Этому, по-видимому, способствовало бытование в более раннее время понятия «Новгород» для обозначения явления, близкого к «политическому народу»39, а также наличие в живом языке словосочетания «все новгородцы». Не исключено, что какую-то роль могли сыграть и литературные формулы, встречающиеся в начальном летописании, типа «весь Ерусалимъ»40. Есть в начальном летописании и похожее выражение применительно к Киеву. После гибели киевского князя Изяслава Ярославича в сражении на Нежатиной Ниве в 1078 г. навстречу процессии, которая привезла его тело, «изиде… весь городъ Кыевъ»41. В Московском летописном своде конца XV в. в известии о вокняжении в Киеве Ростислава Мстиславича в 1159 г. сказано, что, когда он подъехал к городу, «изыде противу его… весь Киевъ»42. Этот фрагмент, как показал А.Н. Насонов, восходит к тексту южнорусского источника, родственному Ип., но сохранившему отличные от неё и притом ранние чтения43. В Киевском своде в составе Ип. в статьях за XII в. нередко появляется обозначение «все кияне» в политическом смысле, в том числе применительно к вечевым собраниям44 (словосочетание «весь Киев» хотя и упоминается, но не в этом значении)45. В Лаврентьевской летописи под 1215/16 г. имеется упоминание «всех рязанцев» в политическом смысле (но опять же – не «всей Рязани»)46.
39. Лукин П.В. «Великий Новгород». С. 403–405.

40. ПСРЛ. Т. I. Стб. 102.

41. Там же. Стб. 202.

42. Там же. Т. XXV. М.; Л., 1949. C. 66.

43. Насонов А.Н. История русского летописания XI–XVIII века. Очерки и исследования. М., 1969. С. 279–293.

44. ПСРЛ. Т. II. Стб. 321, 322, 348, 418–419, 470, 534, 568, 681.

45. Так, когда в 1174 (или начале 1175) г. князь Ярослав Изяславич захватил Киев, он учинил там расправу и «попрода всь Кыевъ: игумены, и попы, и черньцѣ, и черницѣ, Латину и гостѣ, и затвори всѣ Кыяны» (ПСРЛ. Т. II. Стб. 579; о дате см.: Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. С. 190). «Весь Киев» – здесь люди, но не политический коллектив, а просто наличное население города, объект политики князя, к тому же в его состав входят заведомо «чуждый» элемент – иноземные купцы. Таким же объектом политики князя являются тут и «все кияне».

46. ПСРЛ. Т. I. Стб. 433.
16 Вероятно, новгородским влиянием следует объяснять появление в XIV в. обозначения «весь Псков» для характеристики псковского «политического народа». Как и в Новгороде, помимо «всего Пскова» с этой целью использовалось выражение «все псковичи» (а также «мужи-псковичи)47. Однако, каковы бы ни были источники, оказавшие воздействие на возникновение именно таких наименований, нет сомнений в том, что их распространение в Новгороде начиная с конца XII в. (а потом и во Пскове с XIV в.) отвечало глубоким внутренним потребностям формировавшегося республиканского строя. Об этом свидетельствует как их широкое использование, так и проникновение в официальную документацию.
47. Подробный анализ этих обозначений см.: Вовин А.А. Городская коммуна средневекового Пскова: XIV – начало ΧVI в. СПб., 2019. С. 136-159.
17 Главной функцией новгородских обозначений было, как представляется, акцентирование, с одной стороны, некоей исключительности Новгорода («весь Новгород», в отличие от, например, «всего града», мог быть, естественно, только в Новгороде), с другой – в них в наиболее концентрированной форме проявилось представление о новгородском политическом коллективе как о сообществе, которое «независимо от фактического неравенства» должно было восприниматься как «глубокое, горизонтальное товарищество»48. Целью его было сплочение новгородцев как политического сообщества.
48. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Пер. с англ. В. Николаева. М., 2001. С. 32.
18 Почему это произошло именно в 1180–1190-е гг.? Следует обратить внимание на то, что тогда происходили очень существенные изменения новгородского социально-политического строя, выразившиеся, прежде всего, в возникновении республиканского тысяцкого49 (до этого в Новгороде действовали только княжеские тысяцкие50, что было связано с консолидацией непривилегированных слоёв населения и идеологическим оформлением их принадлежности к сообществу полноправных новгородцев51. К 1193 г. относится первое упоминание об избрании новгородцами архиепископа с помощью жребия52. Возможно, именно в 1190-х гг. (или несколько позже) возникает должность архимандрита новгородского, являвшегося одновременно настоятелем Юрьева монастыря – главы организации чёрного духовенства53. Близко к этому времени – на рубеже XII–XIII вв. – в новгородских источниках распространяется патрональная формула «Бог и святая София», где «святая София» понимается как объединяющая новгородцев святыня-покровительница54.
49. Янин В.Л. Новгородские посадники. М., 2003. С. 158–160.

50. Кучкин В.А. Тысяцкие в Новгороде в домонгольский период // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып. 10. Тверь, 2017. С. 8–11.

51. Гиппиус А.А. Князь Ярослав Владимирович и новгородское общество конца XII в. // Церковь Спаса на Нередице: от Византии к Руси. К 800-летию памятника. М., 2005. С. 18–19.

52. ПСРЛ. Т. III. С. 231–232. О достоверности этого известия см.: Гиппиус А.А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи // Новгородский исторический сборник. Вып. 6(16). СПб., 1997. С. 26.

53. Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. М., 2008. С. 164–168.

54. Хорошев А.С. Новгородская Святая София и Псковская Святая Троица по летописным данным (из истории местных патрональных культов) // Mediaevalia Ucrainica: Ментальнiсть та iсторiя iдей. Т. V. Київ, 1998. C. 5–25; Гиппиус А.А. Архиепископ Антоний, новгородское летописание и культ святой Софии // Хорошие дни. Памяти Александра Степановича Хорошева. М., 2009. С. 181–198.
19 Высказанное относительно недавно интересное предположение о том, что инициатором политических реформ в это время был сам князь Ярослав Владимирович, которого предлагается рассматривать не как марионетку Всеволода Большое Гнездо, а как достаточно самостоятельного деятеля55, представляется пока слишком смелым (тем более что эти перемены в конечном счёте были невыгодны княжеской власти). Вместе с тем кажется очень вероятным, что рубеж XII–XIII вв. следует считать одним из важнейших этапов на пути оформления новгородской политической идентичности и в истории становления республиканского строя, и, может быть, даже не менее важным, чем знаменитая «новгородская революция» 1136 г.
55. Гиппиус А.А. Князь Ярослав Владимирович…

References

1. Lukin P.V. «Velikij Novgorod» // Slověne. International Journal of Slavic Studies. Vol. 7. 2018. № 2. C. 383–413.

2. Lukin P.V. Oboznachenie «ves' Novgorod» i formirovanie novgorodskogo «voobrazhaemogo soobschestva» // Vostochnaya Evropa v drevnosti i Srednevekov'e. Antichnye i srednevekovye obschnosti. XXIX Chteniya pamyati chl.-korr. AN SSSR V.T. Pashuto. Moskva, 19–21 aprelya 2017 g. Materialy konferentsii. M., 2017. S. 137–143.

3. Sevastyanova O. In Quest of the Key Democratic Institution of Medieval Rus’: Was the Veche an Institution that Represented Novgorod as a City and a Republic // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. N.F. Bd. 58. 2010. H. 1. S. 15–16; Sevast'yanova O.V. Drevnij Novgorod. Novgorodsko-knyazheskie otnosheniya v XII – pervoj polovine XV v. M.; SPb., 2011. C. 87–89.

4. Berezhkov N.G. Khronologiya russkogo letopisaniya. M., 1963. S. 241–242.

5. K[loss] B.M. Radzivillovskaya letopis' // Pis'mennye pamyatniki istorii Drevnej Rusi. Letopisi. Povesti. Khozhdeniya. Poucheniya. Zhitiya. Poslaniya: Annotirovannyj katalog-spravochnik. SPb., 2003. S. 29.

6. Lur'e Ya.S. Letopis' Radzivilovskaya // Slovar' knizhnikov i knizhnosti Drevnej Rusi. Vyp. I (XI – pervaya polovina XIV v.). L., 1987. S. 248–251.

7. Lukin P.V. Veche. Sotsial'nyj sostav // Gorskij A.A., Kuchkin V.A., Lukin P.V., Stefanovich P.S. Drevnyaya Rus'. Ocherki politicheskogo i sotsial'nogo stroya. M., 2008. S. 73–77.

8. Gippius A.A. Novgorodskaya vladychnaya letopis' XII–XIV vv. i eyo avtory (Istoriya i struktura teksta v lingvisticheskom osveschenii) // Lingvisticheskoe istochnikovedenie i istoriya russkogo yazyka 2004–2005. M., 2006. S. 215.

9. Drevnerusskie knyazheskie ustavy XI–XV vv. M., 1976. S. 155.

10. Florya B.N. K izucheniyu tserkovnogo ustava Vsevoloda // Rossiya v Srednie veka i Novoe vremya. Sbornik statej k 70-letiyu chl.-korr. RAN L.V. Milova. M., 1999. S. 83–96.

11. Yanin V.L. Novgorodskie akty XII–XV vv. Khronologicheskij kommentarij. M., 1991. S. 142–145.

12. Gramoty Velikogo Novgoroda i Pskova. M.; L., 1949. S. 9, 10, 12, 13.

13. Koretskij V.I. Novyj spisok gramoty velikogo knyazya Izyaslava Mstislavicha novgorodskomu Pantelejmonovu monastyryu // Istoricheskij arkhiv. 1955. № 5. S. 204.

14. Lukin P.V. Novgorodskoe veche. M., 2018. Prilozhenie 1. S. 540.

15. Yanin V.L. Aktovye pechati Drevnej Rusi. T. II. Novgorodskie pechati XIII–XV v. M., 1970. S. 125.

16. Nasonov A.N. Istoriya russkogo letopisaniya XI–XVIII veka. Ocherki i issledovaniya. M., 1969. S. 279–293.

17. Vovin A.A. Gorodskaya kommuna srednevekovogo Pskova: XIV – nachalo ΧVI v. SPb., 2019. S. 136-159.

18. Anderson B. Voobrazhaemye soobschestva. Razmyshleniya ob istokakh i rasprostranenii natsionalizma / Per. s angl. V. Nikolaeva. M., 2001. S. 32.

19. Yanin V.L. Novgorodskie posadniki. M., 2003. S. 158–160.

20. Kuchkin V.A. Tysyatskie v Novgorode v domongol'skij period // Tver', Tverskaya zemlya i sopredel'nye territorii v ehpokhu srednevekov'ya. Vyp. 10. Tver', 2017. S. 8–11.

21. Gippius A.A. Knyaz' Yaroslav Vladimirovich i novgorodskoe obschestvo kontsa XII v. // Tserkov' Spasa na Nereditse: ot Vizantii k Rusi. K 800-letiyu pamyatnika. M., 2005. S. 18–19.

22. Gippius A.A. K istorii slozheniya teksta Novgorodskoj pervoj letopisi // Novgorodskij istoricheskij sbornik. Vyp. 6(16). SPb., 1997. S. 26.

23. Yanin V.L. Ocherki istorii srednevekovogo Novgoroda. M., 2008. S. 164–168.

24. Khoroshev A.S. Novgorodskaya Svyataya Sofiya i Pskovskaya Svyataya Troitsa po letopisnym dannym (iz istorii mestnykh patronal'nykh kul'tov) // Mediaevalia Ucrainica: Mental'nist' ta istoriya idej. T. V. Kiїv, 1998. C. 5–25.

25. Gippius A.A. Arkhiepiskop Antonij, novgorodskoe letopisanie i kul't svyatoj Sofii // Khoroshie dni. Pamyati Aleksandra Stepanovicha Khorosheva. M., 2009. S. 181–198.

Comments

No posts found

Write a review
Translate