Везде
On the question of the origins of Tver in mid 12th century
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
On the question of the origins of Tver in mid 12th century
Annotation
PII
S086956870014458-4-1
DOI
10.31857/S086956870014458-4
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Petr Malygin 
Affiliation: Tver State University
Address: Russian Federation, Tver
Sergey Bogdanov
Affiliation: Tver State University
Address: Russian Federation, Tver
Edition
Issue 2
Pages
41-50
Abstract

               

Received
23.12.2020
Date of publication
07.05.2021
Number of purchasers
20
Views
1918
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
Additional services for the issue
Services benefits
920 RUB / 16.0 SU
Additional services for all issues for 2021
Services benefits
4224 RUB / 84.0 SU
1 Обратиться к проблеме возникновения Твери как города заставляет ряд обстоятельств. Во-первых, постоянная критика вышедшей в 2009 г. монографии В.А. Лапшина1 археологами и историками вылилась в курьёзную ситуацию. В энциклопедии «Древняя Русь в Средневековом мире» помещена небольшая статья «Тверь». Это – своего рода «гимн» домонгольской Твери, имеющий небольшой список литературы, куда попала и монография Лапшина2, убедительно доказавшего, что в центральной части Тверского кремля нет слоёв древнее 1270-х гг. Во-вторых, появились тезисы доклада А.Н. Хохлова, а вслед за этим увидела свет подробная публикация А.Н. Хохлова и А.Б. Ивановой о результатах археологических работ на раскопе 23, в которой авторы делают основной вывод об обнаружении культурного слоя, отложившегося с рубежа XI–XII вв. до 1170–1180-х гг.3 Хохлов отметил, что «уже в 1149–1150-х годах Тверь была укреплённым поселением. Причём это был не маленький населённый пункт, а небольшой город, вокруг которого развивалась сельская округа»4.
1. Лапшин В.А. Тверь в XIII–XV вв. (по материалам раскопок 1993–1997 гг.). СПб., 2009.

2. Древняя Русь в средневековом мире. Энциклопедия. М., 2014. С. 811–812.

3. Хохлов А.Н. Новые материалы по древнейшей истории города Твери // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2015. № 3(61). С. 130–131; Хохлов А.Н., Иванова А.Б. Исследования мысовой части Тверского кремля в 2103 г. Раскоп № 23: застройка, стратиграфия, хронология // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып. 9. Тверь, 2016. С. 71.

4. Фрагменты истории // Тверская жизнь. 2017. 17 января.
2 В 2015 г. В.А. Кучкин опубликовал статью, отметив: «Возможное время основания Твери, Шоши и Дубны – не ранее 1139 г. … скорее всего, между 1140 и 1148 гг.»5. В статье приводится обоснование точки зрения, высказанной Кучкиным в 1984 г. в его монографии и статье о том, что Тверь была разрушена в 1149 г. Ростиславом Смоленским6. Одновременно это и критика статьи П.Д. Малыгина7, в которой, опираясь на Ипатьевскую (Ипат.), Новгородскую первую летопись (НПЛ) и Тверской сборник и вслед за мнениями Н.В. Шлякова, А.Н. Насонова и А.В. Кузы8 было высказано несогласие с мнением Кучкина, что в число упомянутых в НПЛ «6 городков», взятых в 1149 г. антисуздальской коалицией, входила и Тверь.
5. Кучкин В.А. Город Дубна на реке Дубне // Города и веси средневековой Руси. Археология, история, культура: К 60-летию Николая Андреевича Макарова. М.; Вологда, 2015. С. 317.

6. Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. М., 1984. С. 81–82; Кучкин В.А. Возникновение Твери и проблема тверского гостя в «Рукописании» Всеволода // Древнейшие государства на территории СССР. 1983. М., 1984. С. 230.

7. Малыгин П.Д. Тверь и новоторжско-волоцкие земли в XII–XIII вв. // Становление средневекового европейского города. М., 1989. С. 149–158.

8. Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. С. 82, 162, 168; Куза А.В. Новгородская земля // Древнерусские княжества X–XIII вв. М., 1975. С. 187, 198.
3 События 1149 г. известны по летописям: в январе 1149 г. киевский князь Изяслав Мстиславич начал войну против суздальского князя Юрия Владимировича Долгорукого. Согласно Ипат., Изяслав прибыл из Киева в Смоленск, заручился поддержкой родного брата Ростислава, оставил под его командованием основные силы – киевские и переяславские полки, – а сам ушёл в Новгород, где собрал новгородцев, псковичей и карел. Согласно договору с Ростиславом, Изяслав пришёл на устье р. Медведицы, через четыре дня подоспел Ростислав. Начался завершившийся весной того же года поход на Кснятин, Углич и Ярославль9. В НПЛ отмечено, что «Изяслав… мъного воеваша людье Гюргево, и по Волзѣ възяша 6 городъкъ, оли до Ярославля попустиша, а головы възяшя 7 000, и воротишася распутия деля»10. Для нас совершенно ясно, что Ипат. подразумевает начало военных действий союзников против Юрия Долгорукого лишь после соединения войск на устье Медведицы. Добавим, что редактор протографа, общего для Ермолинской летописи и Тверского сборника (или составитель Ермолинской, отразившейся в Тверском сборнике), объединил эти известия и привязал разорённые городки к течению Волги ниже Медведицы: «Сьвъкупишася на Волзѣ, на усть Медвѣдицы… И оттолѣ поидоша къ Снятину, и къ Углечу, и къ Молозе… и до Ярославля, по Волзе; и взяша 6 городовъ, и воюючи и жгучи»11. Следовательно, «6 городков» находились на Волге ниже устья Медведицы, и Тверь в их число входить не могла.
9. ПСРЛ. Т. II. М., 1998. Стб. 369–371.

10. Там же. Т. III. М., 2000. С. 28.

11. Там же. Т. XV. М., 2000. Стб. 212.
4 С этим выводом не согласен В.А. Кучкин, отметивший, во-первых, что мы за «чёткость» Тверской летописи приняли «редакторскую работу книжника XVI в.», никак не связанную с реальными событиями XII в. Во-вторых, учёный подчеркнул, что текст в Тверской летописи поздний, так как список памятника, составленного в 1534 г. в Ростове, датируется 1620–1630-ми гг.12
12. Кучкин В.А. Город Дубна… С. 316.
5 Относительно Ипат. Кучкин подчёркивает, что эта летопись – памятник киевский, и задача летописца – положительно описывать действия прежде всего киевского князя, поэтому о продвижении смоленского князя Ростислава к устью Медведицы летописец ничего не говорит13. На это можно возразить: как известно, в Ипат. с 1119 по 1200 г. отражён «Киевский свод 1200 г.», который, согласно А.А. Шахматову и М.Д. Присёлкову, был составлен игуменом Выдубицкого монастыря Моисеем (под 1200 г. помещена речь игумена Моисея с благодарностью князю Рюрику Ростиславичу и с похвалой ему). В этом своде содержатся регулярные известия о князе Рюрике Ростиславиче и его семье, начиная с 1173 г. Не случайно поэтому Присёлков предлагал считать «Киевский свод 1200 г.» великокняжеским сводом Рюрика Ростиславича – сына Ростислава Мстиславича14. Можно было ожидать, что, если в сферу интересов киевского летописца середины XII в. и не входили действия родоначальника смоленской династии (хотя при этом действия черниговских князей были им отмечены), сводчик 1200 г., работавший с явным акцентом на историю Ростиславичей, должен был на них обратить внимание. Однако ничего такого в тексте нет, поэтому нет и серьёзных оснований для реконструкции действий Ростислава при продвижении к устью Медведицы.
13. Там же.

14. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI – первая половина XIV в.). Л., 1987. С. 236–237.
6 О том, что предпринял Ростислав, продвигаясь по Волге, по мнению Кучкина, можно догадаться. Оказывается, задержка на четыре дня прихода Ростислава на устье Медведицы «объясняется, видимо, тем, что ему пришлось задерживаться у Твери, Шоши и Дубны, которые были соразмерны и укреплены примерно также, как Кснятин, Углече Поле и Молога», и все вместе они и составили шесть городков, упомянутых в НПЛ. При этом исследователь полагает, что войску Изяслава было «не под силу» разрушить суздальские городки, находившиеся выше устья Медведицы, поэтому оно двигалось не по Тверце и Волге, а «по не совсем обычному пути», т.е. по Медведице15. Однако пути из Новгорода на Волгу по р. Медведице были известны в первой половине XII в. Один из них фиксируется по археологическим материалам, он осваивался в XI–XII вв.16 Из самого раннего известия о княжеских столкновениях на Верхней Волге в 1096 г. известно, что после захвата Мурома, Суздаля и Ростова черниговский князь Олег Святославич «поча» здесь «дани брати», а после переговоров с Мстиславом Владимировичем помышлял и «Новъгород переяти». Он послал в «сторожи» брата Ярослава Святославича, который встал на р. Медведице. Данников Олега, действовавших по Медведице, «изымал» посланный Мстиславом Владимировичем «в сторожу» воевода Добрыня Рогуйлович, Ярослав же спешно вернулся в Ростов17. Таким образом, князь Изяслав Мстиславич в 1149 г. выбрал одну из известных дорог из Новгорода на Волгу.
15. Кучкин В.А. Город Дубна… С. 316, 317.

16. Исланова И.В. Водные пути в восточной части Новгородской земли в IX–XIII вв. // Российская археология. 1994. № 1. С. 30–31.

17. ПСРЛ. Т. I. М., 1926–1928. Стб. 238.
7 Кроме того, маршрут Изяслава от Новгорода до устья Медведицы короче пути Ростислава от Смоленска до Медведицы как минимум на 60 км (расстояние от Смоленска до Медведицы, замеренное курвиметром, составляет 570 км, от Новгорода до Медведицы – 510 км). Если оба князя договорились выступить одновременно, «опоздание» на четыре дня Ростислава можно считать естественным и вовсе не связанным с предполагаемым Кучкиным взятием трёх крепостей. В нашем распоряжении есть данные, позволяющие оценить время нахождения больших княжеских дружин в пути. По подсчетам Кучкина, оперирующего сведениями о походе Ивана III к Новгороду в конце 1476 г., в XIV–XV вв. путь из Новгорода до Торжка (около 400 км) занимал 16–17 дней, из Торжка до Москвы (около 285 км) – 10 дней18. Таким образом, в день на пути от Москвы до Торжка (с остановками) войско Ивана III проходило в среднем 28 км, от Торжка до Великого Новгорода – 24 км (и при этом никаких «городков» оно не разрушало). 1 марта 1216 г. князь Мстислав Мстиславич и новгородцы выступили из Новгорода к Торжку, прошли через северные пределы Торопецкого удела, освободили Ржеву и разрушили Зубцов, на устье р. Вазузы дождались смоленского князя, около 20 марта войско встало лагерем на устье р. Холохольни, 24 марта отрядами Мстислава была одержана победа над «сторожами» князя Ярослава Всеволодича. Путь от Новгорода до устья Холохольни – 460 км – войско Мстислава прошло за 20–22 дня, в среднем по 22 км в день. Затем, после 24 марта, войско двинулось по Волге, разорило Шошу и Дубну и 9 апреля было к югу от Ростова на городище «у святой Марины» в верховьях р. Сары. На эту дорогу – около 435 км – ушло 14–16 дней: в среднем в день войско проходило 29 км.
18. Кучкин В.А. Последний договор Михаила Ярославича Тверского // Великий князь Тверской и Владимирский Михаил Ярославич: личность, эпоха, наследие. Тверь, 1997. С. 60.
8 Выявленные усреднённые показатели позволяют оценить время, затраченное Изяславом и Ростиславом на дорогу до устья Медведицы. Если бы Ростислав двигался до устья Тверцы со скоростью 28 км в день, а от устья Тверцы до Медведицы в день он проходил 22 км, он пришёл бы на место встречи практически одновременно с Изяславом (если последний также проходил по 22 км). Примерно тот же результат был бы при скорости движения отрядов в 24 км в день. При других темпах (до устья Тверцы в любом случае Ростислав никаких «городков» не разрушал, и Изяслав до устья Медведицы не разрушал владимирские «города») смоленский князь опаздывал к назначенному месту встречи.
9 Рассматривая известие НПЛ о взятии шести городков, Кучкин подчёркивает, что они были захвачены «союзниками», т.е. Изяславом и Ростиславом19. Однако НПЛ захват этих крепостей приписывает исключительно Изяславу: «Приде Изяслав Новугороду… иде на Гюргя Ростову съ новгородъци; и мъного воеваша людье Гюргево, и по Волзѣ възяша 6 городъкъ»20. Но если Изяслав на соединение с Ростиславом шёл не через Торжок, по Тверце и Волге, а по Медведице, то, как следует из текста Ипат., разрушение городков началось с места встречи, т.е. с устья Медведицы: «А братоу Ростиславоу приказа полкы своя тоуда же поити по Волзѣ всимъ снятися на оусть Медвѣдѣци…(здесь и далее курсив наш. – П.М., С.Б.) и тако поидоша Новгородци съ Изяславомъ всими силами своими, и Пльсковицѣ, и Корѣла, и приде Изяславъ на Волгоу с Новъгородци на оусть Медвѣдицѣ и тоу жда брата своего Ростислава (4) дни и приде емоу Ростисла(в) и съ всими Роускыми силами полкы и съ Смоленьскими и тоу съвкоупиша(с) и поидоста в низъ по Волзѣ, послала бо бяшета и(з) Смоленьска преже послы своя къ Гюргеви къ стрьеви своемоу, он же к нима ни посла и(х) опять поусти ни своего поусти, и придоста къ Къснятиноу и тоу имъ от Гюргя вѣсти не бы(с) и начаста городы его жечи и села и всю землю его воевати обаполгы»21. В Ермолинской летописи и родственном ей Тверском сборнике, очевидно, в их общем протографе, при редактировании этого сообщения место начала военных действий было обозначено чётче: «Тоя же зимы Изяславъ поиде на дядю своего Юрьа за обиду Новогородскую, а с нимъ братъ его Ростиславъ со Смолняны, и с Новогородци, и Пьсковичи, и с Корѣлы. ѣздилъ бо изъ Смоленьска, а самъ Изяславъ к Новуграду, а с братомъ Ростиславомъ и съ всѣми людми на усть Медвѣдицы и оттуду послаша къ Юрью. Он же нi ихъ посла отпусти, но своего посла; и оттолѣ прiидоша ко Снятину, и к Угьлечю, и к Молозѣ, даже и до Ярославля, воюющее и жгуще»22 (Тверской сборник: «Сьвъкупишася на Волзѣ, на усть Медвѣдици… И оттолѣ поидоша къ Скнятину, и къ Углечу, и къ Молозѣ, и много воеваша людей Юрiевыхъ, даже и до Ярославля, по Волзѣ; и взяша 6 городовъ, и воюючи, и жгучи»)23. Таким образом, захват трёх городков выше устья Медведицы становится совсем сомнительным: очевидно, что Ростислав до устья Медведицы никаких городов не брал.
19. Кучкин В.А. Город Дубна… С. 314.

20. ПСРЛ. Т. III. С. 28.

21. Там же. Т. II. Стб. 369–371.

22. ПСРЛ. Т. XXIII. СПб., 1910. С. 35–36.

23. Там же. Т. XV. Стб. 212.
10 Проблему «разорения Твери» в 1149 г. следует рассматривать в контексте прослеживаемых по летописным источникам явных закономерностей в освоении Верхней Волги на пространстве вверх от устья Медведицы суздальскими, а затем владимирскими князьями в середине XII – начале XIII в. Полагаем, что северо-западные и западные границы Владимиро-Суздальского княжества вплоть до начала XIII в. менялись, но в каждом случае имели чёткие рубежи. Согласно Ипат., в 1180 г. киевский князь Святослав Всеволодич вместе с сыном Владимиром и новгородцами, воюя с Всеволодом Большое Гнездо, сначала «вониде в землю Соуждальскоую», а затем «идя и(з) землѣ Соуждальскои, пожьже городъ Дмитровъ, вышедшю же емоу и(з) Соуждаль(с)кои земьлѣ»24.
24. Там же. Т. II. Стб. 618, 620.
11 На протяжении середины – второй половины XII в. главными рубежами суздальских земель на Верхней Волге были устья её важнейших притоков – Нерли, Медведицы, Тверцы и Вазузы. Впервые Медведица и, скорее всего, устье этой реки фигурирует в Лаврентьевской летописи и в Ипат. под 1096 г., когда она стала местом действия сборщиков дани и передовых отрядов двух враждующих князей – Олега Гориславича и Мстислава Великого25. Следующие интересующие нас события на Верхней Волге произошли в 1134 и 1135 гг.26 В первом случае новгородское войско князя Всеволода шло на Суздаль, но вернулось с р. Дубны из-за противоречий среди участников похода. В январе 1135 г. новгородцы вновь двинулись на Суздаль и дошли до Ждани горы на р. Кубре, левом притоке р. Нерли Волжской27. Для нас важно, что новгородцы в 1134–1135 гг. беспрепятственно действовали на Волге, Дубне и Нерли. Очевидно, что никаких суздальских крепостей здесь в то время не было.
25. Там же. Т. I. Стб. 238; Т. II. Стб. 228.

26. Там же. Т. III. С. 23, 208; Т. II. Стб. 302, 303.

27. Кучкин В. А. Город Дубна… С. 309, 313.
12 Ситуация изменилась во второй половине 1130-х гг., когда вернувшийся с юга в Ростово-Суздальскую землю Юрий Долгорукий «заложи градъ на усть Нерли на Волзе и нарече (имя) ему Константинъ, и церковь въ немъ созда»28. Надо думать, Кснятин стал первой суздальской крепостью на Волге выше Углича, существовавшего уже в XI в.29 В это время устье Нерли стало рубежом Ростово-Суздальской земли. К 1149 г. этот рубеж переместился на запад выше по Волге к устью Медведицы. Отсюда Изяслав и Ростислав начали военные действия, вторгшись на территорию Юрия Долгорукого. Возможно, тогда же осваивалось нижнее течение Медведицы и возникло укрепление «Медведь» (правый берег Медведицы близ д. Посады)30, которое мы считаем суздальским31, а не новгородским32.
28. ПСРЛ. Т. IX. М., 2000. С. 158; Кучкин В.А. Формирование государственной территории… С. 80.

29. Томсинский С.В. Угличе Поле в IX–XIII веках. СПб., 2004. С. 173, 174.

30. См.: Археологическая карта России. Тверская область. Ч. 1. М., 2003. С. 222–224. Описание городища даёт ясное представление о том, что для него характерна топография укреплений домонгольского времени, подчинённая заранее заданной геометрической форме (Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. Т. 1. М., 1961. С. 55–56). П.А. Раппопорт отметил, что этот тип крепостей, возникший в Залесской земле в середине XII в., был тесно связан с определённым социальным типом поселения – феодальным замком или княжеской крепостью. Отсутствие же таких округлых крепостей в Северо-Западной Руси свидетельствует о «своеобразии социального строя в Новгородской земле» и позволяет считать городище на р. Медведице суздальской княжеской крепостью. В этой связи неслучайно, что аналогичными городищу «Медведь» являются укрепления Клещина, Перемышля на р. Моче, Городца, Кидекши и Гороховца – все они были построены кн. Юрием Долгоруким (Раппопорт П.А. Очерки военного зодчества Северо-Восточной и Северо-Западной Руси X–XIV вв. // Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1961. № 105. С. 14–24).

31. Малыгин П.Д. Города Тверского княжества в XIV веке // Великий князь Тверской и Владимирский Михаил Ярославич: личность, эпоха, наследие. Тверь, 1996. С. 31.

32. Хохлов А.Н. К вопросу о юго-восточной границе Новгородской земли в конце XI–XII веков // История и археология Новгородской земли (Тезисы научно-практической конференции). Новгород, 1987. С. 41–42.
13 В НПЛ действия киевского князя Святослава с сыном Владимиром и новгородцами против Всеволода Большое Гнездо под 1180 г. описаны следующим образом. Противники Всеволода, объединившись, подобно событиям 1149 г., на устье волжского притока – теперь на устье Тверцы, вторглись в земли владимирского князя: «Томъ же лѣтѣ, на зиму, иде князь Святославъ Всѣволодиць, Олговъ вънукъ, из Руси на Суждаль ратью на Всеволода, а сынъ его Володимиръ съ новъгородьци из Новагорода; и съяшася на Вълзѣ устье Тьхвери, и положиша всю Вългу пусту, и городы всѣ пожьгоша, и не дошьдъше Переяславля за 40 вьрстъ»33. По нашему мнению, к 1180 г. появилась владимирская крепость – предшественница будущей Твери, своего рода прото-Тверь. При этом С.В. Богданов считает, что это могло быть городище Петропавловское на Тверце34, по мнению П.Д. Малыгина, – Глинное городище напротив устья Тверцы35.
33. ПСРЛ. Т. III. С. 36, 226.

34. Богданов С.В. Названия «Тверь» и «Тверца» в письменных источниках // Вестник Тверского государственного университета. Сер. История. 2007. Вып. 4. С. 86; Богданов С.В. Тверь в 1216 году // У истоков Российского государства. Материалы научной конференции «У истоков Российского государства. Тверь. Москва: к 700-летию со дня памяти великой княгини Ксении Тверской» (Тверь, Кашин, 6–7 февраля 2012 г.). Тверь, 2015. С. 115–152.

35. Малыгин П.Д. Некоторые итоги и проблемы изучения средневековых древностей территории Тверской области // Тверской археологический сборник. Вып. 1. Тверь, 1994. С. 124–125.
14 Наконец, к 1216 г. владимиро-суздальский рубеж максимально продвинулся вверх по Волге к устью Вазузы, где возвели крепость Зубцов – первый и единственный владимиро-суздальский город домонгольского периода, располагавшийся на левом берегу Верхней Волги. После организованной Ярославом Всеволодичем в Торжке в 1215 г. хлебной блокады Новгорода против него и его братьев в марте 1216 г. начал войну Мстислав Мстиславич Удатный со своими союзниками: «И поиде Мьстиславъ и възя Зубьчевъ, и быша на Возузѣ; и приде Володимиръ Рюриковицъ съ смольняны, идоша по Волзѣ, воююче… И не бы вести, кде Ярославъ, въ Торжку ли, въ Тьхвѣри ли… и поидоша по Волзе, воююче; и пожьгоша Шешю, и Дубну, и Къснятинь, и все Поволжье»36.
36. ПСРЛ. Т. III. С. 55, 255.
15 Таким образом, для трёх войн против владимиро-суздальских князей прослеживается чёткая закономерность – неприятель объединял свои силы, придя на суздальские рубежи-пограничья, маркируемые устьями крупнейших волжских притоков, причём в каждом случае союзники приходили на место объединения по двум маршрутам – Волге и её соответствующему притоку.
16 Мы видим явную последовательность расширения суздальских границ вдоль Волги, начиная от Кснятина. В 1130–1149 гг. это «робкий шаг» от устья Нерли до устья Медведицы протяжённостью всего 10 км. Следующий «шаг» на этапе 1149–1180 гг. – уже «широкий» – от устья Медведицы до устья Тверцы – более 160 км. Наконец, третий «шаг» почти такой же – от устья Тверцы до устья Вазузы – порядка 150 км – на этапе 1180–1216 гг.37 Такова картина поэтапной суздальско-владимирской колонизации Верхней Волги в домонгольский период. И здесь мы должны согласиться с В.А. Кучкиным, который считает, что в 1149 г. Волга не была новгородской до устья Медведицы38. Но поскольку летописи не фиксируют никаких взятых Ростиславом в 1149 г. «городков» на Волге до устья Медведицы, мы берём на себя смелость заявить, что выше устья Медведицы Волга не была и суздальской. В 1149 г. и во второй половине XII в. на этом участке Верхней Волги никаких городков-крепостей не существовало. Суздальцы закрепились к этому времени лишь на устье Нерли и в низовьях Медведицы, а новгородцы освоили только район верхневолжского озера Стерж и с XI в. среднее течение Тверцы в районе Торжка, Волок Ламский, Бежецкий Верх, верхнее и, видимо, среднее течение Медведицы. Показательно, что в ходе упоминавшегося выше противостояния Олега Святославича и Мстислава Владимировича в 1096 г. данники черниговского князя действовали на р. Медведице и были изгнаны воеводой новгородского князя: налицо конфликт интересов, связанных со сбором дани на определённых территориях. Точно так же Юрий Долгорукий в 1139 г. «взя Новый Торг»39, в 1147 г. он «взя» Новый Торг и «Мьстоу всю»40, нарушив тем самым сюзеренные права новгородского князя. Смоленскими были с XI в. верховья Западной Двины в районе Торопца и, возможно, южные берега озёр Селигер и Волго41. Самый восточный смоленский город на Волге – Ржевка (Ржева) – был основан между 1211 и 1216 гг.42
37. С.В. Богданов придерживается мнения о том, что Верхняя Волга на пространстве от устья Холохольни до устья Шоши в конце XII в. осваивалась новгородцами, и к 1216 г. владимиро-суздальские земли тянулись полосой к устью Вазузы вдоль рек Шоша и Держа, образуя «клин», на вершине которого располагался Зубцов (Богданов С.В. Новгородско-суздальский рубеж на Верхней Волге в конце XII – 1-й трети XIII вв. и основание Твери // Тверской археологический сборник. Вып. 6. Т. II. Тверь, 2007. С. 330–338).

38. Кучкин В.А. Город Дубна… С. 316.

39. ПСРЛ. Т. IV. М., 2000. С. 149.

40. Там же. Т. II. Стб. 339.

41. Алексеев Л.В. Смоленская земля в IX–XIII вв. Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии. М., 1980. С. 41, 55.

42. Малыгин П.Д. Краткая история города Ржева // Тверская старина. 2016. № 37. С. 50, 53.
17 Получается, что выше Медведицы в 1149 г. Волга являлась ещё общей древнерусской водной и ледовой дорогой, население этих территорий не имело даннической зависимости от какого-либо центра. В соответствии с предложенной схемой изменения суздальских границ, Тверь как город-крепость в устье Тьмаки могла появиться лишь в 1180–1216 гг. или позднее.
18 Этот вывод, разумеется, нуждается в археологическом обосновании. Полученные на раскопе 23 в Тверском кремле дендродаты, на первый взгляд, полностью опровергают наши выводы: дендродаты с постройки 9 – 1149 г., с постройки 11 – 1150 г.43 Нам представляется, что эти даты можно объяснить двояко. Во-первых, вторичным использованием дерева в постройках. Например, в раскопе 11 со сруба № 33 было получено 8 спилов, дендродаты которых дали разброс в 51 год (1292–1343 гг.)44. Во-вторых, деревянные постройки с датами 1149 и 1150 гг. относятся к догородскому поселению. Тогда влажный слой Твери можно расценивать как уникальный, имеющий догородские и городские напластования.
43. Хохлов А.Н., Иванова А.Б. Исследования мысовой части Тверского кремля… С. 38, 40.

44. Лапшин В.А. Тверь в XIII–XV вв. … С. 189.
19 Оба наших объяснения могут относиться и к раскопам 4 и 9 на территории Тверского кремля, где также получены ранние дендродаты45. Но, по нашему мнению, предпочтительнее видеть в этих древнейших постройках следы догородских поселений в гидрографическом узле Волги–Тьмаки–Тверцы. В раскопе 23 в Тверском кремле обнаружены также хаковые (крюковые) дубовые конструкции, которые авторы раскопок упорно датируют (без дендрохронологии) серединой – второй половиной XII в.46, не учитывая, что подобные конструкции сооружались и в XIII, и даже в XVI в.47
45. Там же.

46. Хохлов А.Н., Иванова А.Б. Исследования мысовой части Тверского кремля… С. 27.

47. Панова Т.Д. Историческая и социальная топография Московского кремля в середине XII – первой трети XVI века. М., 2013. С. 58, 59; Сапожников Н.В. Историческая топография древнего Смоленска. Смоленск, 2016. С. 48–57.
20 В разрез с нашими выводами идёт и упоминание Твери в 9-м чуде «Сказания о чудесах Владимирской иконы Богоматери»48. Конечно, это отдельная серьёзная тема, здесь мы ограничимся лишь существующими подходами к интерпретации текста чуда, в котором, по мнению Кучкина, зафиксированы события, произошедшие в 1162 г.49 Данные о Твери в этом источнике сводятся к следующим позициям: топоним («въ Тфѣри»); беременная «нѣкаа жена», она же «боярыня»; приехавший из Владимира «поп Лазарь»; местный «поп», сообщающий о страданиях «боярыни», которая не может разрешиться от бремени; «нѣкая жена» или «боярыня», давшая обет иконе Богородицы после рождения сына и своего выздоровления, жертвует к иконе Богородицы во Владимир золотые украшения и серьги.
48. Библиотека литературы Древней Руси. Т. 4. СПб., 1997. С. 224–225.

49. Кучкин В.А. Возникновение Твери… С. 226, 239.
21 Эти позиции Кучкин интерпретирует следующим образом: «Сколь ни краток рассказ о боярыне из Твери, он содержит некоторые весьма ценные сведения о городе. Очевидно, что город относился к территории Владимиро-Суздальского княжества. Очевидно также, что в Твери в начале 60-х годов XII в. имелась крупная боярская усадьба, где смог найти приют приехавший из Владимира Лазарь. Возможно, боярин – владелец усадьбы – был великокняжеским тиуном – наместником в Твери, почему у него и остановился владимирский причётник. На усадьбе или близ неё находилась церковь, где служил местный священник. Во всяком случае, рассказ упоминает тверского попа – собеседника Лазаря. Проживание в Твери боярина, наличие церкви указывают на то, что в 60-е годы XII в. Тверь была определённым административным центром. Таким образом, уже первое достаточно точно датируемое упоминание Твери рисует этот город не как рядовое, только что возникшее поселение, а как место сосредоточения феодальной власти, пункт, который прошёл известный путь в своём историческом развитии»50.
50. Там же. С. 227.
22 Такая интерпретация представляется нам слишком смелой и даже фантастичной51. Предполагаем, что Кучкин здесь не видит Твери в качестве, например, боярского села, поскольку, по его мнению, свидетельств существования боярских (не княжеских) сёл в домонгольский период нет. Но это не так, такие свидетельства есть, и боярские сёла в Волго-Окском междуречье – явление распространённое. Лаврентьевская летопись под 1177 г. говорит о распре между Всеволодом Юрьевичем и Мстиславом Ростиславичем. При этом в районе Суздаля, Юрьева и Ростова «села болярьская взяша». В этом же году противник Всеволода рязанский князь Глеб Ростиславич с половцами в районе Боголюбова «села пожже боярьская»52.
51. Есть более корректные анализы рассматриваемого источника. П.С. Стефанович отмечает, что «В “Сказании об иконе Владимирской Богоматери” рассказывается об одной женщине, которая исцелилась, дав обет иконе Владимирской Богоматери, причём выясняется, что в доме при ней жил “поп”, который называет её “боярыня наша”» (Стефанович П.С. Боярство и церковь в домонгольской Руси // Вопросы истории. 2002. № 7. С. 49). А.Е. Мусин оценивает эпизод с чудом в Твери из «Сказания о чудесах Владимирской иконы Божьей Матери» как свидетельство нераспространённости здесь почитания этой иконы и сопоставляет это с отсутствием в археологических материалах Тверского Поволжья литых нагрудных иконок с изображением Успения Божией Матери и образа Умиления, которые появились в середине – второй половине XIII в. во Владимирском княжестве (Мусин А.Е. Христианизация Тверского края и проблемы образования Тверской епархии (историко-археологический аспект) // Тверской археологический сборник. Вып. 1. Тверь, 1994. С. 260)

52. ПСРЛ. Т. I. Стб. 382, 383.
23 Проблему основания Твери в середине XII в. в связи с нашим выводом о верхней Волге как о своеобразной «демилитаризованной» зоне следует рассматривать и в контексте освоения этого пространства. Многочисленные курганные группы по берегам Волги, которых значительно больше выше Дубны, чем в районе устья Медведицы и летописного Кснятина53, можно связывать, на наш взгляд, с населением свободных общинников – потомков первых славян, пришедших в лесную зону Восточной Европы, ещё не подвергшихся огосударствлению со стороны Новгорода и окняжению со стороны Суздаля и Смоленска.
53. Степанова Ю.В., Пежемский Д.В., Жукова Е.Н. Древнерусское население Верхневолжья: погребальный обряд и палеоантропология (по материалам Избрижского могильника) // Вестник Тверского государственного университета. 2009. Вып. 1. С. 104; Степанова Ю.В. Древнерусские погребальные памятники Верхневолжья: пространственный анализ // Вестник Тверского государственного университета. 2009. Вып. 3. С. 75, 77, 81–82, рис. 9; Степанова Ю.В. Древнерусские курганы Верхневолжья: конструкция насыпей и особенности устройства погребений // Археология и история Пскова и Псковской земли: Семинар им. академика В.В. Седова. Материалы 55-го заседания, посвящённого юбилею профессора И.К. Лабутиной. Псков, 2010. С. 188–190, рис. 1.
24 Отметим, что во владимирском летописании никак не отражена ранняя история Твери, в Лаврентьевской летописи существует единственное упоминание Твери под 1209 г. в связи с уходом во время похода к Торжку сына Всеволода Большое Гнездо Константина «со Тьфъри»54 – в этом случае предлог «с» указывает на поселение55. При этом в «Летописце Переяславля Суздальского» это событие датировано 1212 г. и сказано о князьях-Всеволодичах так: «И бывшимъ имъ на Тфери»56, т.е. предлог «на» указывает на реку. Тверской сборник, сохранивший уникальные известия о городах Суздальской земли XII в., в том числе и о возведении в Москве крепости, также обходит полным молчанием историю домонгольской Твери, здесь лишь под 1215 г. впервые фигурирует «Тверь» или «Твердь», и это сообщение заимствовано из НПЛ. В Рогожском летописце нет упоминаний о домонгольской Твери. Нет никаких намёков на домонгольское существование Твери и в «Предисловии летописца княжения Тферского»57. Практически все упоминания домонгольской Твери находятся в новгородском летописании (1215/16 и 1238 гг.). Такое умолчание не коррелируется с рисуемой некоторыми археологами картиной Твери как мощного и богатого суздальского города. Единственным источником, доносящим концепцию возникновения Твери как города в устье Тьмаки «по Батыеве пленении», остаётся родословная статья о тверских князьях в сборнике с Воскресенской летописью, в составе которой сохранилось большое количество уникальной информации, «тверизмов» в том числе: «Князь великiй Ярославъ Всеволодичь, по Батыевѣ плѣненiи, прiиде изъ Новгорода съ дѣтми своими, и нача грады, разоренныя отъ Батыя, ставити по своимъ мѣстомъ, и на Волзѣ постави градъ и воименова его Тверью по Тверцѣ рѣкѣ, а наперед того в томъ мѣстѣ градъ не былъ, и посади на Твери сына своего меншого Ярослава, и великымъ княземъ его нарече, и оттолѣ наста великое княженiе Тверьское»58.
54. ПСРЛ. Т. I. Стб. 435.

55. Кучкин В.А. Город Дубна… С. 312.

56. ПСРЛ. Т. XLI. М., 1995. С. 129.

57. Там же. Т. XV. Стб. 315, 463–465.

58. Там же. Т. VII. М., 2001. С. 245.

References

1. Alekseev L.V. Smolenskaya zemlya v IX–XIII vv. Ocherki istorii Smolenschiny i Vostochnoj Belorussii. M., 1980. S. 41, 55.

2. Bogdanov S.V. Nazvaniya «Tver'» i «Tvertsa» v pis'mennykh istochnikakh // Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. Istoriya. 2007. Vyp. 4. S. 86.

3. Bogdanov S.V. Tver' v 1216 godu // U istokov Rossijskogo gosudarstva. Materialy nauchnoj konferentsii «U istokov Rossijskogo gosudarstva. Tver'. Moskva: k 700-letiyu so dnya pamyati velikoj knyagini Ksenii Tverskoj» (Tver', Kashin, 6–7 fevralya 2012 g.). Tver', 2015. S. 115–152.

4. Bogdanov S.V. Novgorodsko-suzdal'skij rubezh na Verkhnej Volge v kontse XII – 1-j treti XIII vv. i osnovanie Tveri // Tverskoj arkheologicheskij sbornik. Vyp. 6. T. II. Tver', 2007. S. 330–338.

5. Voronin N.N. Zodchestvo Severo-Vostochnoj Rusi XII–XV vekov. T. 1. M., 1961. S. 55–56.

6. Drevnyaya Rus' v srednevekovom mire. Ehntsiklopediya. M., 2014. S. 811–812.

7. Islanova I.V. Vodnye puti v vostochnoj chasti Novgorodskoj zemli v IX–XIII vv. // Rossijskaya arkheologiya. 1994. № 1. S. 30–31.

8. Kuza A.V. Novgorodskaya zemlya // Drevnerusskie knyazhestva X–XIII vv. M., 1975. S. 187, 198.

9. Kuchkin V.A. Vozniknovenie Tveri i problema tverskogo gostya v «Rukopisanii» Vsevoloda // Drevnejshie gosudarstva na territorii SSSR. 1983. M., 1984. S. 230.

10. Kuchkin V.A. Gorod Dubna na reke Dubne // Goroda i vesi srednevekovoj Rusi. Arkheologiya, istoriya, kul'tura: K 60-letiyu Nikolaya Andreevicha Makarova. M.; Vologda, 2015. S. 317.

11. Kuchkin V.A. Poslednij dogovor Mikhaila Yaroslavicha Tverskogo // Velikij knyaz' Tverskoj i Vladimirskij Mikhail Yaroslavich: lichnost', ehpokha, nasledie. Tver', 1997. S. 60.

12. Kuchkin V.A. Formirovanie gosudarstvennoj territorii Severo-Vostochnoj Rusi v X–XIV vv. M., 1984. S. 81–82.

13. Lapshin V.A. Tver' v XIII–XV vv. (po materialam raskopok 1993–1997 gg.). SPb., 2009.

14. Malygin P.D. Goroda Tverskogo knyazhestva v XIV veke // Velikij knyaz' Tverskoj i Vladimirskij Mikhail Yaroslavich: lichnost', ehpokha, nasledie. Tver', 1996. S. 31.

15. Malygin P.D. Kratkaya istoriya goroda Rzheva // Tverskaya starina. 2016. № 37. S. 50, 53.

16. Malygin P.D. Nekotorye itogi i problemy izucheniya srednevekovykh drevnostej territorii Tverskoj oblasti // Tverskoj arkheologicheskij sbornik. Vyp. 1. Tver', 1994. S. 124–125.

17. Malygin P.D. Tver' i novotorzhsko-volotskie zemli v XII–XIII vv. // Stanovlenie srednevekovogo evropejskogo goroda. M., 1989. S. 149–158.

18. Musin A.E. Khristianizatsiya Tverskogo kraya i problemy obrazovaniya Tverskoj eparkhii (istoriko-arkheologicheskij aspekt) // Tverskoj arkheologicheskij sbornik. Vyp. 1. Tver', 1994. S. 260.

19. Nasonov A.N. «Russkaya zemlya» i obrazovanie territorii Drevnerusskogo gosudarstva. M., 1951. S. 82, 162, 168.

20. Panova T.D. Istoricheskaya i sotsial'naya topografiya Moskovskogo kremlya v seredine XII – pervoj treti XVI veka. M., 2013. S. 58, 59.

21. Rappoport P.A. Ocherki voennogo zodchestva Severo-Vostochnoj i Severo-Zapadnoj Rusi X–XIV vv. // Materialy i issledovaniya po arkheologii SSSR. M., 1961. № 105. S. 14–24.

22. Sapozhnikov N.V. Istoricheskaya topografiya drevnego Smolenska. Smolensk, 2016. S. 48–57.

23. Stepanova Yu.V. Drevnerusskie kurgany Verkhnevolzh'ya: konstruktsiya nasypej i osobennosti ustrojstva pogrebenij // Arkheologiya i istoriya Pskova i Pskovskoj zemli: Seminar im. akademika V.V. Sedova. Materialy 55-go zasedaniya, posvyaschyonnogo yubileyu professora I.K. Labutinoj. Pskov, 2010. S. 188–190, ris. 1.

24. Stepanova Yu.V. Drevnerusskie pogrebal'nye pamyatniki Verkhnevolzh'ya: prostranstvennyj analiz // Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. 2009. Vyp. 3. S. 75, 77, 81–82, ris. 9.

25. Stepanova Yu.V., Pezhemskij D.V., Zhukova E.N. Drevnerusskoe naselenie Verkhnevolzh'ya: pogrebal'nyj obryad i paleoantropologiya (po materialam Izbrizhskogo mogil'nika) // Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. 2009. Vyp. 1. S. 104.

26. Stefanovich P.S. Boyarstvo i tserkov' v domongol'skoj Rusi // Voprosy istorii. 2002. № 7. S. 49.

27. Tomsinskij S.V. Ugliche Pole v IX–XIII vekakh. SPb., 2004. S. 173, 174.

28. Khokhlov A.N. K voprosu o yugo-vostochnoj granitse Novgorodskoj zemli v kontse XI–XII vekov // Istoriya i arkheologiya Novgorodskoj zemli (Tezisy nauchno-prakticheskoj konferentsii). Novgorod, 1987. S. 41–42.

29. Khokhlov A.N. Novye materialy po drevnejshej istorii goroda Tveri // Drevnyaya Rus'. Voprosy medievistiki. 2015. № 3(61). S. 130–131.

30. Khokhlov A.N., Ivanova A.B. Issledovaniya mysovoj chasti Tverskogo kremlya v 2103 g. Raskop № 23: zastrojka, stratigrafiya, khronologiya // Tver', Tverskaya zemlya i sopredel'nye territorii v ehpokhu srednevekov'ya. Vyp. 9. Tver', 2016. S. 71.

Comments

No posts found

Write a review
Translate