Конечно, у всех своя память об И.Д. Ковальченко. Мои воспоминания связаны с нашей совместной работой в Научном совете по истории исторической науки и с тем, как он выступал оппонентом на защите моей докторской диссертации. Научный совет по истории исторической науки был создан в 1950-х гг. по инициативе академиков В.П. Волгина, М.Н. Тихомирова и М.В. Нечкиной, которая руководила им до своего ухода из жизни в 1985 г. В последние пять лет Ковальченко был её первым заместителем, а затем возглавил совет и работал в нём вплоть до кончины в 1995 г.

Совет был призван координировать проводившиеся в стране историографические исследования, содействовать изучению и преподаванию историографии в высшей школе, а также осмыслению её теоретико-методологических основ в разные периоды прошлого в различных отечественных и зарубежных центрах. Совет устраивал союзные и региональные конференции, пленумы, «историографические среды» (которые назывались лабораторией исследования), осуществлял публикаторскую деятельность, выпуская с 1965 г. ежегодник «История и историки».

Возглавив совет, Ковальченко расширил сферу его деятельности. Теперь он назывался Научным советом по историографии и источниковедению. Это объяснялось необходимостью изучать расширение источниковой базы исторической науки и его влияние на концепции учёных, личный вклад которых в значительной степени определялся выявлением новых материалов. К работе совета подключилась значительная группа источниковедов.

Изменился и состав «малого бюро». По словам Ковальченко, регулирование деятельности совета требовало ответственности и надёжности. Поэтому он решил: «Будем работать втроём: Андрей Николаевич Сахаров, Вы и я». Для меня это оказалось ценной и познавательной школой: Иван Дмитриевич делился своим организаторским опытом, умением общаться с учёными и преподавателями. Он поощрял наши индивидуальные встречи с ними, что, несомненно, способствовало более тесному привлечению историков к работе совета.

В 1992 г. под руководством И.Д. Ковальченко при участии многих исследователей, присылавших свои предложения, была составлена комплексная программа, направленная на освобождение науки от политизации и тенденциозности в освещении событий прошлого. В ней также намечался пересмотр критериев оценки как целых историографических направлений, так и творчества отдельных дореволюционных и современных историков.

Такие положения программы, как повышение профессионализма, усиление аналитического характера научных работ, избавление от описательности исследований и рецензий, актуальны и в настоящее время. Особое внимание Ковальченко уделял обращению к методам дедукции, ретроспективы, гипотезы, ассоциации, исторической психологии. При этом Иван Дмитриевич отдавал очевидное предпочтение анализу историографических этапов и направлений, полагая, что проблемная историография не даёт материала для выявления закономерностей развития исторической науки. Вместе с тем, понимая, что научное знание накапливается не в вакууме, он признавал необходимость изучать воздействие на него самосознания и эмоционального состояния общества, идеологических течений и проч.

На пленуме совета в 1987 г. Иван Дмитриевич размышлял об объективных и субъективных причинах, осложняющих развитие историографии. К ним он относил технократизм чиновничества, недооценку значения общественно-гуманитарных дисциплин, а также недостаточно высокий уровень профессионализма исследователей, слабо владеющих методологией своей науки.

Работа с Ковальченко доставляла большое удовольствие. Он доверял своим сотрудникам, был требователен, но не высокомерен, никогда не читал нотаций и умел прислушиваться к мнению собеседника. Обладая талантом общения с людьми, Иван Дмитриевич создавал вокруг себя особую нравственную атмосферу.