Везде
«Above foreign high-ranking bureaucrat»
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
«Above foreign high-ranking bureaucrat»
Annotation
PII
S086956870006375-3-1
DOI
10.31857/S086956870006375-3
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Oleg Leybovich 
Occupation: Professor
Affiliation: Perm National Research Polytechnic University
Address: Russian Federation, Perm
Edition
Issue 5
Pages
25-31
Abstract

              

Received
04.09.2019
Date of publication
12.09.2019
Number of purchasers
90
Views
2445
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
Additional services for the issue
Services benefits
920 RUB / 16.0 SU
Additional services for all issues for 2019
Services benefits
4224 RUB / 10.0 SU
1 Статья Е.Ю. Зубковой – хороший повод «более пристально присмотреться к этому весьма любопытному феномену»: советской жизни в её самых разных исследовательских перспективах, в том числе субъектной составляющей, зависимой от критериев социальной идентификации и методов исследования (демографический анализ, гендерный подход, история поколений и др.). В исторических исследованиях социальной структуры советского общества представляется важным обратить внимание на её личностное измерение: каким образом люди, принадлежавшие к различным группам общества, описывают свой статус, какими практиками его достигают и как поддерживают. В эпоху модерна (в том числе советского) человек предъявляет своё место в обществе, используя, как минимум, два языка: публичный, предложенный властью для номинации социальных группировок, и частный, пригодный для характеристики собственного жизненного пути внутри малых сообществ. Если использовать терминологию А. Щютца и его последователей, то субъективные представления о социальной структуре формируются на перекрёстке мира повседневности и области конечных значений, по своей природе прежде всего идеологических1. Двойственность социальных ситуаций влечёт за собой напряжённость личностного самоопределения, присутствующую на границах публичной и частной жизни2.
1. См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995; Щютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии. М., 2003.

2. См.: Balandier G. Essai d’identification du quotidien // Cahiers internationaux de sociologie. Vol. 74. 1983. P. 5–15.
2 Советский человек в 1940–1980-х гг. мог определять свою социальную принадлежность, выбирая из трёх вариантов: рабочий, колхозник, интеллигент (служащий). На эти группы общество разделил И.В. Сталин в 1936 г.; двум первым был присвоен классовый статус3. Для того чтобы установить такой общественный порядок, пришлось пересмотреть прежние, казалось бы, незыблемые представления. В эпоху войн и революций в большевистском языке доминировал образ общества, организованного двумя полюсами: буржуазией и пролетариатом. Идея оказалась простой и вполне доступной. В октябрьские дни 1917 г. солдат объяснял студенту на улицах Петрограда: «Выходит словно бы так: есть два класса – пролетариат и буржуазия… И кто не за один класс, тот, значит, за другой»4. Между полюсами располагалась колеблющаяся, бесформенная деревенская и городская стихия, мелкобуржуазная по своей природе. А.В. Луначарский причислял к ней всю трудовую интеллигенцию: «Она по очень многим свойствам может быть причислена к ремесленной части мелкой буржуазии. Это производители мелкого масштаба. Большинство их обладает некоторыми производственными навыками и знаниями»5.
3. См.: Сталин И.В. О проекте Конституции Союза ССР: доклад на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 г. // Сталин И.В. Сочинения. Т. 14. М., 1997. С. 122.

4. Рид Д. Десять дней, которые потрясли мир. М., 1958. С. 160.

5. Судьбы русской интеллигенции. Новосибирск, 1991. С. 19.
3 После победы социализма общество должно было стать бесклассовым. В директивах XVII партийной конференции ставилась именно эта задача. В.М. Молотов утверждал, что большевики «подготовили осуществление основной задачи социализма – задачи полной ликвидации капиталистических элементов и классов вообще». В резолюции конференции «основной политической задачей второй пятилетки» определялась «окончательная ликвидация капиталистических элементов и классов вообще»6. К этой идее власть относилась вполне серьёзно. В 1935 г. за высказывание о том, что «колхозники являются самостоятельным классом»7, из ВКП(б) исключили партийных пропагандистов, которых затем привлекли к уголовной ответственности за то, что «в момент проведения партучёбы в ряде случаев преподносили слушателям кружков [идеи о классовом характере колхозной деревни] явно в к/р духе»8.
6. XVII конференция ВКП(б). Стенографический отчёт. М., 1932. С. 8, 278.

7. Пермский государственный архив социально-политической истории (далее – ПГАСПИ), ф. 643/2, оп. 1, д. 26705, т. 1, л. 1 а.

8. Постановление прокурора Пермского сектора НКВД Ощепкова о предании суду за «контрреволюционную троцкистскую деятельность» группы инженеров-конструкторов Пермского моторостроительного завода. 19 мая 1935 г. // Политические репрессии в Прикамье. 1918–1980 гг. Сборник документов и материалов / Науч. рук. О.Л. Лейбович. Пермь, 2004. С. 207.
4 Идею трёхчленного строения общества власти оркестрировали самыми различными способами. В статистике социалистические классы расписали по социально-учётным группам: профессиям, отраслям, квалификациям, территориям9. В деловой речи употребляли нейтральные обозначения: «рабсила», «кадры». Наряду с высоким слогом использовались и профанные выражения: «работяги», «начальнички» и проч. В партийных речах стили порой смешивались. Секретарь Свердловского обкома, приехавший в г. Кизел в декабре 1937 г., говорил на партийном активе: «Честных людей рабочий класс поднимает на щит, уважает и глубоко ценит», а затем бранил хозяйственников: «Некоторые работники ссылаются на недостаток рабочей силы. Не в этом дело. Рабочая сила есть, но она используется неправильно»10. В первом высказывании рабочий класс уподоблялся гиганту, обладающему бесспорным моральным авторитетом, ясным сознанием и абсолютным превосходством по отношению к любому администратору. И тут же секретарь напомнил слушателям о том, что рабочие это ресурс, распоряжаться которым хозяйственные и партийные руководители должны эффективно.
9. См.: Кордонский С.Г. Социальная структура и механизм торможения // Постижение. М., 1989. С. 41.

10. ПГАСПИ, ф. 51, оп. 16, д. 51, л. 41.
5 Заметим, что для колхозников иных терминов не изобрели. В бытовой речи их могли назвать по-старому «крестьянами», т.е. людьми отсталыми: «Темнота на светлом месте всегда будет темнотой. Её уже не переучишь»11. В политическом дискурсе регулярно напоминали об их малой сознательности и частнособственнических пережитках. Секретарь Молотовского обкома возмущался на областном пленуме в октябре 1941 г. «рваческими наклонностями» селян: «Многие организации сейчас развращают колхозников. Колхозники на деньги перестали продавать, и просто нахально смотрит, облюбовывает твои штаны, рубаху и говорит – снимай штаны, тогда дам (в зале смех). Я слез с поезда на Григорьевской – вижу, продают молоко, спрашиваю – сколько за бутылку молока. Это Нытвенского района. Посмотрел – штаны хорошие, вроде, за бутылку не получит, и говорит – махорки осьмушку дай, тогда молоко получишь»12. Пролетариат перекладывал на колхозников ответственность за перебои в торговле хлебом, пустые полки в продовольственных магазинах. Рабочий судоремонтных мастерских мог в сердцах выругаться: «Колхозы нужно распустить, а колхозников перестрелять!»13.
11. Запись от 24 февраля 1948 г. // Дневник А.И. Дмитриева (URL: >>>>

12. ПГАСПИ, ф. 105, оп. 7, д. 13, л. 45.

13. Там же, ф. 59, оп. 1, д. 301, л. 182.
6 С интеллигенцией дело также обстояло непросто. Первоначально Сталин прямо и недвусмысленно отождествил её с социалистическими кадрами – не только с инженерами и врачами, но и с партийными работниками: «У нас наши кадры, мало сказать, что они бывшие рабочие, бывшие крестьяне. Коль скоро тов. Шкирятов ушёл от станка и стал заниматься в ЦКК, вы уже интеллигент. Я извиняюсь (смех). Никому дела нет, кем вы были десять лет тому назад, а вы сейчас интеллигент. Все наши кадры – это интеллигенты, и они должны стать солью земли, и они могут стать. Это единственная интеллигенция, которая может стать солью земли, а чтобы она действительно стала солью земли, она должна изучить, к ней нужно принести книгу, заставить, приохотить учиться»14. Тем не менее для описания больших социально-учётных групп использовали термин «служащие». А в речи Сталина 1941 г. использовался снижающий образ «перепуганных интеллигентиков»15.
14. Из выступления И.В. Сталина, 1 октября 1938 г. // Краткий курс истории ВКП(б). Текст и его история / Сост. М.В. Зеленов, Д. Бранденбергер. Ч. 1: История текста «Краткого курса истории ВКП(б)», 1931–1956. М., 2014. С. 464.

15. Сталин И.В. Речь на Красной площади 7 ноября 1941 г. // Сталин И.В. Сочинения. Т. 15. М., 1997. С. 86.
7 Во всяком случае, формула трёхсоставного общества принадлежала к коротенькому перечню партийных идей, прочно усвоенных получившими школьное и вузовское образование гражданами. Она была простой, лёгкой для запоминания и, в известной степени, соответствовала коллективному и индивидуальному опыту взрослых людей. Окончил техническое (ранее – ремесленное) училище, оформили на завод, поставили к станку, обеспечили заработной платой сдельно или по тарифу – стало быть, являюсь рабочим. Осталась после школы на ферме, мне учитывают трудодни, затем по итогам года выписывают либо деньги, либо продукты, выделили личное подсобное хозяйство, разрешили держать скот и немного торговать на рынке – значит, сделали меня колхозницей. Служащие имели соответствующий диплом, одевались тщательней, ходили на работу в чистом, брились ежедневно, пользовались духами или одеколоном, умели составить бумагу и интеллигентно говорить.
8 Иначе говоря, процесс самоопределения был достаточно прост и очевиден. Правда, здесь возникали некоторые затруднения. К какому классу относились работники прилавка? Позднейшая статистика без обиняков причисляла их к рабочим16. Их и принимали в партию по «рабочему списку». Рабочие от станка, однако, не считали их за своих, называли «торгашами», пользующимися незаслуженными привилегиями. В состав специалистов входили как врачи, инженеры и учителя, так и представители партийно-государственной номенклатуры, отличавшиеся друг от друга поведением и уровнем жизни17.
16. См.: Галкин А.А. Тенденции изменения социальной структуры // Социологические исследования. 1998. № 10. С. 85.

17. См.: Дамье В.В. Стальной век. Социальная история советского общества. М., 2013. С. 173–179.
9 Необходимо также учесть замечание французского лингвиста Э. Бенвениста о том, что «самосознание возможно, только если оно переживается по контрасту с кем-либо»18. Оно справедливо и для ситуации в СССР. Для идентификации себя с рабочим классом или с интеллигенцией нужно было иметь в поле зрения другого, живущего по иным правилам, обладающего противоположными индивидуальными чертами. В течение последних 50 лет существования советского строя идеологическим клише стала идея непрерывного сближения всех социальных слоёв и групп, предполагавшая приоритет принадлежности к великому советскому народу. Быть советским человеком означало a priori иметь высокий социальный статус: «Последний советский гражданин, свободный от цепей капитала, стоит головой выше любого зарубежного высокопоставленного чинуши, влачащего на плечах ярмо капиталистического рабства»19. Однако этот контраст имел значение только в одном контексте – сугубо идеологическом, звучавшем на митингах, собраниях и газетных статьях. В повседневной жизни гражданин сталкивался не с «зарубежными чинушами», а с отечественными. И социальное самоопределение происходило по линиям, разделявшим людей на богатых (начальственных, привилегированных, сытых) и бедных, на «верхи бюрократии, специалисты и пр., живущие в буржуазных условиях… и рабочую массу»20.
18. Benveniste É. De la subjectivité dans le langage // Problèmes de linguistique générale. T. 1. Paris, 1966. P. 260.

19. Сталин И.В. Отчётный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б). 10 марта 1939 г. // Сталин И.В. Сочинения. Т. 14. С. 320.

20. Троцкий Л.Д. Преданная революция. М., 1991. С. 202.
10 В культуре советского общества столкнулись две тенденции: эгалитаристские устремления низов и равнение на помещичьи и купеческие стандарты потребления (часто – воображаемые или стилизованные) верхов. Глядя на веселящуюся партийную знать, трудящиеся протестовали единственно разрешённым способом – анонимными письмами во власть. В ноябре 1949 г. рядовой сотрудник Красноярского крайисполкома писал В.М. Молотову о поведении их председателя Е.П. Колущинского: «К-ский ведёт свой образ жизни не как коммунист и советский работник, а как перерожденец (польский пан), доказательством чему является следующее. На улице Маркса К-ский занимает большой двухэтажный дом, в котором ранее размещались одновременно гостиница крайисполкома и общежитие работников милиции. На верхнем этаже живет сам К-ский, а нижний этаж занимает его бездельник сын, тогда как многие работники советского и государственного аппарата не имеют возможности получить хотя бы одну комнату. Для оборудования своей квартиры, квартиры сына и своего кабинета К-кий позабирал из государственного музея, лечкомиссии и дома отдыха крайисполкома ковры, бронзовые и фарфоровые украшения, художественные картины, кровати, мебель, постельное бельё. К-ский списал путём жульнических махинаций за счёт расходов крайисполкома полные гарнитуры мягкой мебели, изготовленные для себя лично и для бывшего зав. общим отделом Б-ва. Не довольствуясь вышеуказанным, К-ский держит начальника Госохотинспекции Р-ва как своего главного егеря, который по указанию К-ского организовал в Ужурском и Емельяновском районах на сотнях гектаров колхозной и государственной земли личные охотничьи угодья для пана К-ского… Обозлены колхозники, которым под страхом привлечения к уголовной ответственности было запрещено охотиться в этих лесах. Многие из колхозников, рабочих и служащих были оштрафованы на большие суммы за то, что они посмели по своему незнанию случайно забрести в личные охотничьи угодья “пана” К-ского. Всю войну и после войны К-ский в неограниченном количестве по запискам и без записок бесплатно получал с мясокомбината колбасные изделия, из спиртотреста спирт, с пивзавода – пиво»21.
21. РГАСПИ, ф. 17, оп. 118, д. 639, л. 33–34.
11 Отметим, что по отношению к подведомственному ему населению «пан К-ский» выступает в роли вельможи. Охотится в собственных лесных угодьях, живёт в особняке, заставленном музейными экспонатами: бронзой, живописными полотнами, фарфором и проч. Отнюдь не брезгует даровой колбасой и пивом. В соответствующих номенклатурных списках председатель крайисполкома числится ответственным работником, но в глазах рабочих, медиков, колхозников он – барин. А для К-ского все эти люди – что-то вроде крепостных или временнообязанных, с разной степенью исправности несущих свои повинности.
12 Вглядываясь в «пана К-ского» как в зеркало, жители Красноярского края – независимо от места занятости, квалификации, даже должностных окладов – осознают себя даже не «работягами» и не «рабсилой», а обездоленными бедняками. В письмах к Сталину22 настойчиво звучит: мы же рабочие, нам нельзя жить в бесправии и нищете: «За счёт наших животов строите Москву, выдаёте музыкантам и артистам премии по 100–200 тыс. руб. Если правительство народное, то почему об народе не заботится, не подсчитывает прожиточный минимум, трудящиеся больше сейчас воруют везде, а больше где взять, иначе подыхать с голоду. Если бы я мог на своей зарплате жить кое-как, кто бы меня на какое-нибудь дело толкнул, ни в жизнь бы. Указами правительства о репрессиях людей не накормишь. Это не только личное моё мнение. Это мнение миллионных масс»23. В свою очередь, люди, принадлежавшие к верхам номенклатуры, считали естественным своё право на всевозможные социальные привилегии – как закреплённые секретными постановлениями, так и полученные явочным путём. Исследователь партийной номенклатуры в последнее сталинское десятилетие писал об «иррациональной жажде обладания», охватившей сотни больших советских начальников24.
22. Письмо рабочих Лысьвенского металлургического завода, адресованное И.В. Сталину, о тяжёлом материальном положении населения. 9 декабря 1933 г. // Политические репрессии в Прикамье… С. 187.

23. Письмо старшего бухгалтера отдела рабочего снабжения судоремонтного завода И.С. Кузьминых в ЦК ВКП(б) о нищете рабочего класса и бездействии правительства // Политические репрессии в Прикамье… С. 400–401.

24. Никонорова Т.Н. Роскошь в эпоху позднего сталинизма (1945–1953 гг.) // Роскошь и её значение в общественной жизни / Под ред. Ю.Е. Путихина, А.И. Соснило. СПб., 2013. С. 45–59.
13 Быт большого начальника служил образцом для его ближайших товарищей по бюрократической корпорации: жить в особняках, обставлять их на манер барских усадеб, пользоваться персональным автомобилем для семейных нужд, устраивать трапезы за прочными заборами, внушать страх подчинённым, ни в коем случае с ними не смешиваться. Председатель культурно-массовой комиссии завкома Колпаков на партийном собрании завода им. Молотова в апреле 1956 г. бранил директора за то, что он никогда не приглашает в свой лимузин даже начальников цехов: «Когда, как сказала врач тов. Мерзлякова, обратились к директору, чтобы увезти больного рабочего из завода срочно в больницу, так машину директора не дали, видите ли, после рабочего надо делать санитарную обработку… Я хорошо знаю многие факты, когда директорская машина днём во время работы часто бывает около разных магазинов, и в ней директорская тёща ездит днём на подсобное хозяйство за свежими помидорами»25. Весной 1953 г. о работнице райкома писали в обком, что «она не выдержана, проживая по улице Плеханова, не могла спокойно говорить с соседями, со всеми ругалась и брезгует рабочего человека, если он плохо одет, называла “шпаной”, “пьяницей” и т.д.»26.
25. ПГАСПИ, ф. 105, оп. 23, д. 115, л. 110.

26. Там же, оп. 20, д. 177, л. 131.
14

Накапливаемый личный жизненный опыт, подкреплённый суждениями и оценками социально близких, формировал самосознание по контрасту. Социальный мир вновь становился полярным: простым людям противостояли вельможные господа. В материалах XIX съезда КПСС слово «вельможи» встречается несколько раз27. В такой общественной атмосфере латентного противостояния социальных группировок можно обнаружить достаточные основания для конструирования идеи «нового класса» – социалистического аналога буржуазии, эксплуатировавшей трудовой народ в меру своих аппетитов. В низах эта идея циркулировала в виде резонёрства по случаю, либо в осудительных заметках по поводу барского поведения начальников, либо в веренице слухов о купеческом разгуле партработников, но отнюдь не в ясных и непротиворечивых идеологических формулах, вроде «класс против класса». В номенклатурном кругу складывались коалиции, заключались гласные и негласные соглашения, направленные, в конечном счёте, на защиту групповых социальных интересов от критики снизу и от посягательств верховной власти. Эта солидарность вызвала в среде партийной интеллигенции дискуссию о социальной природе властной корпорации, причём пытались применить схему марксистского учения о классовой борьбе, заменяя буржуазию «центральной политической бюрократией как коллективным распорядителем средств производства» или иными эвфемизмами28.

27. В речи А.И. Поскрёбышева звучало предостережение: «Имеются и такие случаи, когда некоторые вельможные чиновники, злоупотребляя своею властью, учиняют расправу за критику, прямо или косвенно подвергают подчинённых репрессиям и преследованиям. Но всем известно, как строго карает таких вельмож наша партия и её Центральный Комитет, не считаясь при этом ни с чинами, ни со званиями, ни с прошлыми заслугами». (XIX съезд ВКП(б)–КПСС. Стенограммы и материалы. 5–14 октября 1952 г.: URL: >>>>).

28. Kuron J., Modzelewski K. List otwarty do partii (URL: >>>>).
15 К середине 1950-х гг. завершился круговорот идей: от двухполярного представления о мире в революционную эпоху через образ гармоничного, бесконфликтного сотрудничества социалистических классов к смутному осознанию несходства и даже противоположности интересов начальства и людей труда. В самоопределении советского человека проявились черты амбивалентности. С одной стороны, он плоть от плоти социалистического общества, по праву занимающий место в шеренге строителей коммунизма. С другой же – индивид, создающий и защищающий свой частный мир от посягательств общественных институтов, осознающий свою непохожесть на людей, имеющих иные социальные статусы. В виду отсутствия в советской культуре подходящей идеологической матрицы становление идентичности происходило, как правило, вне чёткой артикуляции собственных социальных интересов. Оно представляло собой серию шагов по выстраиванию подходящих социальных связей, основанных на доверии и близости социальных позиций, невнятице частных суждений и оценок, и апелляций к здравому смыслу.
16 И здесь следует согласиться с Е.Ю. Зубковой. Стратегии социального самоопределения, сложившиеся в советскую эпоху, работают на личностном уровне и сегодня: «Советскость не растворилась в постсоветской социальной реальности, а постоянно напоминала о себе».

References

1. Balandier G. Essai d’identification du quotidien // Cahiers internationaux de sociologie. Vol. 74. 1983. P. 5–15.

2. Benveniste É. De la subjectivité dans le langage // Problèmes de linguistique générale. T. 1. Paris, 1966. P. 260.

3. Kuron J., Modzelewski K. List otwarty do partii (URL: http://www.pracdemorepublika.pl/strony/listotwarty_kur_modz.html ).

4. Berger P., Lukman T. Sotsial'noe konstruirovanie real'nosti. Traktat po sotsiologii znaniya. M., 1995.

5. Galkin A.A. Tendentsii izmeneniya sotsial'noj struktury // Sotsiologicheskie issledovaniya. 1998. № 10. S. 85.

6. Dam'e V.V. Stal'noj vek. Sotsial'naya istoriya sovetskogo obschestva. M., 2013. S. 173–179.

7. Iz vystupleniya I.V. Stalina, 1 oktyabrya 1938 g. // Kratkij kurs istorii VKP(b). Tekst i ego istoriya / Sost. M.V. Zelenov, D. Brandenberger. Ch. 1: Istoriya teksta «Kratkogo kursa istorii VKP(b)», 1931–1956. M., 2014. S. 464.

8. Kordonskij S.G. Sotsial'naya struktura i mekhanizm tormozheniya // Postizhenie. M., 1989. S. 41.

9. Nikonorova T.N. Roskosh' v ehpokhu pozdnego stalinizma (1945–1953 gg.) // Roskosh' i eyo znachenie v obschestvennoj zhizni / Pod red. Yu.E. Putikhina, A.I. Sosnilo. SPb., 2013. S. 45–59.

10. Postanovlenie prokurora Permskogo sektora NKVD Oschepkova o predanii sudu za «kontrrevolyutsionnuyu trotskistskuyu deyatel'nost'» gruppy inzhenerov-konstruktorov Permskogo motorostroitel'nogo zavoda. 19 maya 1935 g. // Politicheskie repressii v Prikam'e. 1918–1980 gg. Sbornik dokumentov i materialov / Nauch. ruk. O.L. Lejbovich. Perm', 2004. S. 207.

11. Rid D. Desyat' dnej, kotorye potryasli mir. M., 1958. S. 160.

12. Stalin I.V. O proekte Konstitutsii Soyuza SSR: doklad na Chrezvychajnom VIII Vsesoyuznom s'ezde Sovetov 25 noyabrya 1936 g. // Stalin I.V. Sochineniya. T. 14. M., 1997. S. 122.

13. Stalin I.V. Otchyotnyj doklad na XVIII s'ezde partii o rabote TsK VKP(b). 10 marta 1939 g. // Stalin I.V. Sochineniya. T. 14. S. 320.

14. Stalin I.V. Rech' na Krasnoj ploschadi 7 noyabrya 1941 g. // Stalin I.V. Sochineniya. T. 15. M., 1997. S. 86.

15. Sud'by russkoj intelligentsii. Novosibirsk, 1991. S. 19.

16. Trotskij L.D. Predannaya revolyutsiya. M., 1991. S. 202.

17. Schyutts A. Smyslovaya struktura povsednevnogo mira: ocherki po fenomenologicheskoj sotsiologii. M., 2003.

Comments

No posts found

Write a review
Translate